Исследовательская работа «Забытые герои Русско-Японской войны 1904–1905гг.»
 (3.02 Mb)
| 12.09.2019, 13:56 |
| Мунин Михаил Сергеевич |
| Офицер-воспитатель, ГБОУ «Чистопольская кадетская школа-интернат им. Героя Советского Союза Кузьмина С.Е. |
Введение
Российская империя обладала колоссальной по протяженности территорией. В XVI - XVIII веках в состав русского государства вошли новые земли с их неисчерпаемыми богатствами, плодородными почвами и лесами и стали неотъемлемой частью. И хотя эта территория принадлежала Российской империи уклад жизни людей от Урала до Сахалина, оставался на низком уровне, а власть центра ограничивалась деятельностью царских наместников и содержанием небольших гарнизонов в некоторых крупных населенных пунктах, огромные территории плохо поддавались контролю из Петербурга. Лишь в 19 веке, когда Россия вступила в эпоху капиталистического развития, началось интенсивное освоение этих огромных пространств. Особенно укрепляло свои позиции российское государство на Дальнем Востоке. Главным препятствием была Япония, которая становилась активным соперником. И Россия, и Япония на рубеже 19-20 веков проявляли особый интерес к Дальнему Востоку и особенно к Китаю. Экономическая и политическая экспансия обеих государств делали неизбежным столкновение интересов, и дальнейшее обострение отношений в конечном итоге привело к войне.
Сейчас очень немногое может напомнить о той далекой войне. Несколько строчек из песен о гордом «Варяге», вальс «На сопках Маньчжурии», отдельные эпизоды исторических романов – вот, пожалуй, и все.
В нашем историческом сознании Русско-японская война 1904-1905 гг. воспринималась как катастрофа и национальное унижение, как некое преддверие социальных потрясений. И если военные историки рассматривают военное искусство сторон, другие историки больше обращают внимание на политические или экономические закономерности событий. На такие сложные проблемы, существуют различные, а порой противоположные взгляды. И лишь одно остается неизменным, не вызывающим сомнения, это подвиги людей, участвовавших в боевых действиях. Именно этой тематике и посвящено исследование. В работе приводятся имена героев Русско-японской войны, рассказывается о совершенных ими подвигах.
Что мы знаем о героических поступках? Только то, что сообщают нам радио, телевидение, газеты и книги. То есть то, что стало известно, что происходило на глазах у свидетелей, что вызвало общественный резонанс и повлияло на дальнейший ход событий. Как говорилось раньше «На миру и смерть красна».
А ведь кроме известных есть и неизвестные до сих пор герои. Смутные и не всегда объективные сообщения о подвигах, которые доходят до нас через десятилетия после опубликования мемуаров и воспоминаний. И вот эти массовые безымянные подвиги потрясают воображение. Они были один на один с врагом и до конца отстреливались из орудий, выносили нечеловеческие мучения, стояли до последнего, делали невозможное, жертвуя своими жизнями. Эти люди были «сынами» совей Отчизне, любили ее, были преданны ей и до последнего вздоха боролись за нее. Именно героические поступки являются примером для молодого поколения разных эпох и позволяют воспитывать патриотизм, любовь к Родине. Все это обуславливает актуальность выбранной темы.
115 лет назад правителям России казалось, что военная кампания, начинавшаяся на Дальне-восточных рубежах станет «маленькой победоносной войной», а обернулась она, несмотря на мужество русских воинов, позором, поражением, ускорившим начало русской революции 1905 – 1907 гг., революции 1917, гражданской войны. Борьба двух монархий явилась существенным фактором разногласий на Дальнем Востоке в начале XX века. Отголоски этих событий звучат в этом регионе и до настоящего времени.
Объектом исследования является Русско-японская война 1904 – 1905 гг.
Предметом исследования – люди, совершившие героические подвиги в Русско-японскую войну 1904 – 1905 гг.
Целью работы является поиск и рассказ о героях Русско-японской войны, совершенных ими подвигах.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующий задачи:
- изучить и проанализировать литературу, освещающую Русско-японской войну;
- выделить подвиги забытых героев, оставивших след в военной истории России;
- представить историческую справку и описать подвиги русских моряков Русско-японской войны;
- освятить подвиги солдат и офицеров в Русско-японской войне.
Тема Русско-японской войны всегда интересовала не только историков разных времен, но и нашла отражение в художественной литературе, книгах Степанова, Новикова-Прибоя, Пикуля и других авторов, а также журналах и газетах того времени.
В соответствии с поставленной задачей исследовательская работа состоит из двух глав. В первой главе исследованы и представлены малоизвестные и забытые подвиги военных моряков Русско-японской войны. Рассказывается о подвигах экипажей крейсера «Дмитрий Донской», броненосца береговой обороны «Адмирал Ушаков», миноносцев «Стерегущий» и «Громкий», эскадренного броненосца «Петропавловск». Вторая глава посвящена изучению и описанию подвигов солдат и офицеров российской армии: рядового Василия Рябова, лейтенанта Петрова, штабс-капитана Тарновского и других.
Глава 1. Подвиги русских моряков
1.1. Подвиг экипажа крейсера «Дмитрий Донской»
27 января 1904 года Япония атаковала российские суда, находившихся в Порт-Артуре. Одновременно с этим в корейском порту Чемульпо была предпринята атака на крейсер «Варяг» и конвоирскую лодку «Кореец». После неравного боя «Кореец» взорвали, а «Варяг» затопили сами русские моряки, чтобы он не достался противнику.
Подвиг экипажа крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» не вызывает сомнения. О сражении этих двух русских кораблей против японской эскадры написано много, но мало кто знает, что такую же беззаветную смелость и героизм проявили моряки другого русского крейсера «Дмитрий Донской».
«Дмитрий Донской» входил во 2-ю эскадру Тихоокеанского флота, которой командовал вице-адмирал Зиновий Рожественский. Крейсер был отнюдь не нов, точнее, он серьезно устарел – на воду его спустили в августе 1883-го в Кронштадте, а в строй он вошел спустя два года. За неполных 20 лет службы ему ни разу не довелось участвовать в боевых действиях. В биографии «Дмитрия Донского» были только длительные походы. Цусимское сражение было для него первым. И стало последним…
Командовал этим кораблем капитан 1ранга Лебедев Иван Николаевич.
14 мая Японская эскадра шла встречным курсом. В 1 час 50 минут пополудни грохнул первый выстрел, и началось Цусимское сражение. Оно длилось до глубокого вечера. Бой был крайне трудным для русской эскадры. Ста двадцати японским кораблям противостояло тридцать восемь русских. В разгар сражения японские крейсеры "Кассаги", "Читосе", "Отава" и "Ниитака" атаковали русские транспорты, русские крейсеры "Аврора", "Олег", "Жемчуг", "Изумруд" и "Светлана" вступили с ними в бой, но японцы напирали. Вскоре к ними на помощь подошли крейсеры "Нанива", "Токачихо", "Акаси", "Цусима", потом "Ицкусима", "Чин Иен", "Мацусима", "Хасидате", "Сума", "Чиода", "Акицусима" и "Идзуми". Итого шестнадцать крейсеров против пяти.
Русские корабли оказались в тяжелом положении. Сильно была повреждена "Светлана": японский крейсер вывел из строя динамо-машину - в помещениях погас свет, остановились элеваторы подачи снарядов, и грозные орудия замолчали. Едва избежал гибели "Олег", на "Авроре" вражеский снаряд угодил в рубку и разбил руль. Лишившись возможности маневрировать, "Аврора" была обречена. Поняв это, японцы сосредоточили на ней весь свой огонь, стремясь покончить с русским крейсером как можно быстрее. В этот момент к месту боя подошли "Дмитрий Донской" и "Владимир Мономах". Старые корабли спешили, напрягая свои изношенные машины, они спешили на помощь своим и подошли вовремя. "Дмитрий Донской" и "Владимир Мономах" заслонили собой гибнущую "Аврору", приняв на себя весь град японских снарядов. Их корпуса содрогались от разрывов, то там, то здесь вспыхивали пожары, но и сами русские корабли не оставались в долгу. Загорелся крейсер "Кассаги" и, объятый пламенем, он вышел из боя, чуть позже такая же участь постигла "Мацусиму" и "Идзуми". Старые крейсеры прикрывали "Аврору" до тех пор, пока на ней не исправили рулевое управление, и она снова не стала боевым кораблем. Бой продолжался до глубокого вечера, с наступлением темноты японские броненосцы отступили, но на смену им появились миноносцы, они тут же устремились в торпедные атаки. Русские крейсеры и миноносцы должны были прикрыть громоздкие, неповоротливые броненосцы.
... Русская эскадра уходила на север, "Дмитрий Донской" последовал за ней, но тихоходный крейсер быстро отстал. На одинокий корабль бросились японские миноносцы. Несколько часов крейсер упорно отбивался от их атак. Расстреляв все свои торпеды с предельной дистанции и ни разу не попав, они отстали. Крейсер остался один. Он шел в полной темноте, потушив огни, чтобы незамеченным со скоростью девять узлов в час дойти до Владивостока курсом Nord Ost 23 градуса.
Наступило утро. Старый крейсер продолжал идти прежним курсом, путь его пролегал мимо небольшого необитаемого скалистого острова, где японцы установили наблюдательный пост с мощной радиостанцией, и едва показался этот остров, как в эфир сразу полетело сообщение об одиноком русском корабле. Японцы переговаривались открытым текстом, не желая тратить время на шифр.
В погоню устремились быстроходные крейсеры и миноносцы. "Дмитрий Донской" уходил от них со скоростью 12 узлов. Неожиданно на горизонте показался миноносец - это был "Буйный". Он был сильно поврежден в бою. На его борту помимо 75 человек экипажа было еще 219 русских моряков с потопленного корабля, которых "Буйный" подобрал в море. Миноносец поднял сигнал "Терплю бедствие, прошу принять команду". Моряки с "Донского" могли бросить товарищей и остаться в живых: они успевали скрыться от японцев. Но такое не могло даже прийти в голову русскому человеку. Старый крейсер застопорил машины и спустил шлюпки. После того, как с тонущего миноносца сняли всех до единого человека, крейсер двинулся дальше, но при этом было потеряно два с половиной часа. Эти часы стоили жизни многим...
Было уже пять часов вечера, солнце клонилось к закату. У людей появилась надежда. Еще два часа, и они спасены, наступит ночь, а утром они уже будут во Владивостоке. Но в это время на горизонте показались дымы, вскоре можно было различить и сами корабли. Это были быстроходные крейсера "Нанива", "Такачихо", "Акаси", "Цусима" и четыре миноносца под флагом адмирала Сото Уриу. Они шли со скоростью 24 узла. Слева показались еще два крейсера: "Отава" и "Ниитака". Старый корабль сильнее застучал изношенными, разбитыми клапанами, тщетно пытаясь уйти от погони. Внизу кочегары беспрерывно швыряли уголь в топки, то и дело подливали туда масло, повышая температуру горения. Механики сбивали ограничители с клапанов, повышая в котлах давление до предела, рискуя взорваться в любой момент. Но, не смотря на все усилия, корабль развил скорость не более 14,5 узлов...
Моряки одевались в парадное и молча расходились по своим боевым постам. Русский крейсер готовился к своему последнему бою. И.Н. Лебедев стоял на мостике и отдавал последние распоряжения. Вражеские корабли быстро приближались, и с расстояния 75 кабельтовых (приблизительно 13,5 км) два крейсера, что были слева, открыли огонь. "Дмитрий Донской" не отвечал. Японцы расценили это по-своему: на флагманском корабле взвился сигнал: "Предлагаю сдаться в плен". Русский корабль не ответил и продолжал идти прежним курсом. Расстояние сокращалось, и японские снаряды ложились все ближе и ближе. Между противниками было уже 45 кабельтовых. В этот момент И.Н. Лебедев взмахнул рукой, тут же зазвучал горн, ударила мелкая барабанная дробь, как в эпоху парусного флота, взвились на всех трех мачтах стеньговые флаги, и крейсер ударил орудиями левого борта. С первого же залпа он накрыл крейсер "Отава", и на нем вспыхнул пожар. Японцы рассвирепели.
С каждой минутой перестрелка становилась все жарче и ожесточеннее. Русский корабль постоянно менял курс, сбивая противника с прицела. Оставаясь пока невредимым, он сам наносил врагу чувствительные удары, но вскоре подоспели четыре крейсера, что были справа, и русский корабль оказался под перекрестным огнем. На него с большей силой посыпались снаряды. Попаданий становилось все больше и больше, "Дмитрий Донской" оказался в огневых тисках. От ударов восьмидюймовых снарядов (200 мм) крейсер содрогался всем корпусом, будто по нему били гигантскими молотами. Море вокруг "Дмитрия Донского" буквально кипело от разрывов, на палубу дождем сыпались осколки. Японские суда пошли на сближение, сжимая огромные клещи. В этот момент в боевую рубку угодил снаряд - почти все, кто там был, были убиты или тяжело ранены. К.П. Блохин в это время был у носового орудия. Он тут же примчался в рубку: перед ним предстала страшная картина: вся палуба была залита кровью, лежали убитые и раненые. И.Н. Лебедев был тяжело ранен, но стиснув зубы, отчаянно вращал штурвал, пытаясь удержать корабль на курсе. Увидев старшего офицера, он успел сказать: «Принимайте командование, Константин Платонович, крейсер не сдавать».
"Дмитрий Донской" горел и тонул, кренясь на правый борт, но не сдавался, отчаянно отстреливаясь из оставшихся орудий. От его снарядов загорелся флагманский крейсер "Нанива", который, сильно накренившись на левый борт, вышел из боя. Чуть позже вышел из боя и крейсер "Отава". Но силы были слишком неравны. Японские снаряды буквально разламывали "Дмитрия Донского" на куски, одно за другим замолкали его орудия. Видя бедственное положение корабля, японцы снова предложили ему сдаться. В ответ на фок-мачте взвился флажковый сигнал: "Погибаю, но не сдаюсь".
Русский крейсер сумел продержаться до темноты. В темноте артиллерийский бой прекратился, но начались атаки миноносцев.
Дмитрий Донской" сумел отбиться от всех атак, при этом сильно повредив один из миноносцев, разбив ему машину и сбив трубу... Бой закончился, но началась борьба за жизнь корабля. Он имел несколько больших пробоин, через которые поступала вода. Насосы не успевали откачивать воду, крейсер медленно погружался, тем не менее сумел продержаться на плаву еще несколько часов и дойти до острова Джалет, на который и высадились оставшиеся в живых моряки. Тем временем два подбитых японских крейсера "Отава" и "Нанива" в сопровождении миноносцев направились в ближайший порт, причем "Нанива" едва держалась на плаву. Адмирал Уриу вызвал по радио подкрепление, он не был уверен, что с четырьмя оставшимися кораблями сможет справиться с "Дмитрием Донским".
А "Дмитрий Донской"... А "Дмитрий Донской", нагнав столько страху на японцев, тем временем медленно погружался в море.
Старый русский крейсер, кренился на правый борт и все глубже уходил под воду, а на его мачте гордо реял Андреевский стяг. Он погибал вместе с "Дмитрием Донским", посылая прощальный привет тем, кто его защищал. Моряки стояли на берегу и сквозь слезы смотрели, как их корабль с Андреевским флагом уходил в морскую пучину.
Командир корабля Иван Николаевич Лебедев умер через несколько дней от полученных ран. Похоронен он на русском кладбище в Нагасаки, где с середины XIX века хоронили наших моряков. Здесь нашли последний приют и другие герои крейсера "Дмитрий Донской". Скромная могила командира, скромная плита, под которой покоится прах нескольких матросов.
1.2. Подвиг экипажа броненосца береговой обороны «Адмирал Ушаков»
Следующий корабль о котором хочется рассказать, это броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков».
Данный тип корабля не предназначался для дальних походов и предназначался для охраны и обороны портов и должен был действовать на небольшом удалении от берега. Однако 15 мая1905 г. он прибыл в Цусимский пролив в составе 2 тихоокеанской эскадры, посланной из Кранштата на помощь осажденному Порт-Артуру.
Командовал этим броненосцем капитан 1-го ранга Владимир Николаевич Миклуха-Маклай, родной брат знаменитого русского путешественника и первого исследователя островов Микронезии.
После боя с главными силами противника «Ушаков» получил две пробоины ниже ватерлинии и поэтому двигался медленно. Он отстал от основных сил нашей эскадры и шел самостоятельно во Владивосток.
15 мая около 16.00 его догнали два первоклассных бронированных крейсера «Ивате» и «Якумо» с ходом в двадцать узлов и общим водоизмещением в 19700 тонн. Их восемь восьмидюймовых орудий и двадцать восемь шестидюймовых могли стрелять на семьдесят пять кабельтовых. «Ушаков» имел только 4126 тонн водоизмещения и десять узлов хода. Он мог противопоставить неприятелю четыре десятидюймовых и четыре 120-миллиметровых орудия. Первые предельно стреляли только на шестьдесят три, вторые — на пятьдесят кабельтовых. Противник был сильнее почти в пять раз. Японцы предложили сдаться. Японцы не допускали мысли, что такой маленький русский броненосец будет с ними сражаться. Но они ошибались. Люди корабля жили боевыми традициями знаменитого флотоводца Ушакова. И сам командир Миклуха был его последователем. На совете Миклуха кратко описал боевую обстановку и предложил офицерам высказать свое мнение. Начиная с самого младшего чина, все офицеры твердо говорили об одном — драться, пока хватит сил и снарядов. Люди были готовы на подвиг. Миклуха выпрямился и, вытянув правую руку вверх, к развевающемуся андреевскому боевому флагу,воскликнул: «Умрем, но русский флаг на броненосце не опозорим. Будем драться по-ушаковски. По местам, господа! — Открыть по неприятелю огонь! С «Ушакова» всем правым бортом дали залп по «Ивате» — головному адмиральскому кораблю. Это был единственный момент, когда ушаковские снаряды долетали до противника. Крейсер «Ивате» загорелся и неприятельские корабли отошли на безопасное расстояние вне досягаемости русских снарядов, продолжая расстреливать его совершенно безнаказанно. Люди крепились и не покидали боевых постов. Многие уже были убиты. Судовые врачи не успевали оказывать помощь раненым. Помимо больших пробоин в корпусе, были повреждения по всему правому борту. Пальба из единственной уцелевшей 120-миллиметровой пушки правого борта стала бессмысленной снаряды ее падали на полпути. Боевая способность корабля была исчерпана. Командир отдал последний приказ: — Пора кончать. Застопорить машины! Прекратить стрельбу! Затопить корабль! — Команде спасаться! Его верхняя палуба стала быстро заполняться матросами. Минный офицер, лейтенант Борис Константинович Жданов, помогал судовому врачу доктору Бодянскому за кормовой башней привязывать раненых к плотикам и койкам и спускать их в море. Когда доктор спросил его: «А что же у Вас самого нет ни пояса, ни круга?», Жданов ответил: «Я же всегда говорил всем, что я в плену никогда не буду!» Сняв фуражку, как бы прощаясь со всеми вблизи находящимися, он спустился вниз. После рассказывали, что стоявший у денежного ящика часовой, чуть ли не в последний момент снятый со своего поста, слышал револьверный выстрел из каюты Жданова. Когда за несколько минут до гибели в броненосец попало одновременно несколько снарядов, один из которых взорвался, ударившись об носовую башню, часть матросов, стоящих за башней, бросилась за борт и нечаянно столкнула в море стоявшего у борта офицера. Сигнальщик Агафонов, увидя, что офицер, отдавший ему свой спасательный круг, упал в море без какого бы то ни было спасательного средства с револьвером и биноклем на шее, не задумываясь, бросился с верхнего мостика, с высоты 42 фута, за борт на помощь к погибавшему офицеру. «Адмирал Ушаков», перевернувшись, шел ко дну; кто-то из плавающих матросов крикнул: «Ура «Ушакову»! — с флагом ко дну идет!» все бывшие в воде ответили громким долгим «ура», и действительно: до последнего мгновения развевался Андреевский флаг. Оба неприятельских крейсера продолжали стрелять по «Ушакову». «Ушаков» с креном на правый борт медленно погружался в волны. На правом ноке его грот-реи, приводя в ярость врага своею непокорностью, все еще развевался боевой андреевский флаг. Несколько раз был он сбит во время боя, но стоявший под флагом часовой строевой квартирмейстер Василий Прокопович каждый раз вновь поднимал сбитый флаг. Когда разрешено было спасаться, старший артиллерийский офицер, лейтенант Николай Николаевич Дмитриев в мегафон крикнул с мостика Прокоповичу, что он может покинуть свой пост, не ожидая караульного начальника или разводящего, но Прокопович, стоя на спардеке вблизи кормовой башни, вероятно, оглох за Два дня боя от гула выстрелов и не слыхал отданного ему приказания. Когда же к нему был послан рассыльный, то он был уже убит разорвавшимся вблизи снарядом. Только после того как броненосец ничем уже не мог угрожать японским крейсерам, они стали к нему приближаться.
Вокруг «Ушакова» продолжали падать снаряды. На мостике, заложив руки назад, стоял Миклуха. Рядом с Миклухой находились штурман Максимов и артиллерист Дмитриев. Броненосец «Ушаков» перевернулся вверх килем и затонул. Два видневшихся на горизонте неприятельских крейсера не предпринимали никаких мер к спасению людей, но даже и теперь не прекращали по ним стрельбу. Такая озлобленная жестокость, была вызвана, очевидно, тем, что японцы обманулись в своих надеждах: «Ушаков», представлявший собою незначительную боевую силу, все-таки в плен им не сдался. За это японцы мстили героям, терпевшим бедствие на морских волнах. Только через два часа подошли два японских крейсера: «Ивате» и «Якумо».
Спустив шлюпки, они приступили к спасению людей. Из четырехсот сорока двух человек всего экипажа «Ушакова» на оба крейсера попало живыми триста тридцать девять человек. Среди них не было доблестного командира. Он остался в море и умер как герой. В японских газетах при описании боя и гибели броненосца «Ушаков» было напечатано, что когда к плавающему в море командиру броненосца подошла японская шлюпка, чтобы спасти его, Миклуха-Маклай по-английски крикнул японскому офицеру: «Спасайте сначала матросов, потом офицеров». Когда же во второй раз подошла к нему шлюпка, он плавал уже мертвый на своем поясе. Так погиб в Цусимском бою 15 мая 1905 года броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков» и его командир капитан 1 ранга В. Н. Миклуха-Маклай, а с ним старший офицер капитан 2 ранга Мусатов, минный офицер лейтенант Жданов, старший механик капитан Яковлев, младший механик поручик Трубицын, младший штурман прапорщик Зорич, комиссар чиновник Михеев и около ста матросов.
Спасшийся штурман Максимов записал себе на память:
«Японское море. Широта — 37° северная и долгота — 133°30' восточнее от Гринвича».
Это и есть точное обозначение места затопления броненосца «Адмирал Ушаков», достойно носившего имя великого флотоводца.
1.3. Геройская гибель миноносца «Стерегущий»
26 февраля (старый стиль) 1904 года в неравном бою с превосходящими силами противника геройски погиб русский миноносец «Стерегущий». Геройская гибель миноносца сделала его имя легендарным. Оно прославлялось в стихах и песнях, а памятник, посвященный подвигу экипажа миноносца и по сей день украшает Санкт-Петербург.
Получив приказ провести разведку побережья, эскадренные миноносцы «Решительный» (командир - капитан 2 ранга Федор Боссе) и «Стерегущий» (командир - лейтенант Александр Сергеев) успешно выполнили задачу и на рассвете, около 6 часов утра, возвращались в Порт-Артур. Согласно полученной инструкции командирам миноносцев надлежало «в случае встречи с неприятельскими крейсерами или транспортами» произвести «внезапную атаку», но с миноносцами противника «без особой нужды» в бой не вступать, «стараясь избегать столкновений в целях выполнения основного задания-разведки».
Неожиданно наткнувшись на четыре японских миноносца, к которым вскоре присоединились два вражеских крейсера, командиры русских кораблей приняли решение уклониться от сражения и прорываться к Порт-Артуру. Яростно отстреливаясь от врага, русские истребители (как называли тогда миноносцы), пошли на прорыв. Однако выполнить этот замысел удалось лишь «Решительному». Упустив один из русских миноносцев, японцы сосредоточились на «Стерегущем», который, будучи окруженным со всех сторон, был вынужден принять неравный бой.
Отражая атаки противника, «Стерегущий» не оставлял надежды прорваться в Порт-Артур, однако, когда японский снаряд повредил два смежных котла, миноносец стал быстро терять ход. В ходе боя «Стерегущий» получил множество повреждений, а его экипаж понес тяжелые потери. Лейтенант Сергеев был тяжело ранен, но не покинул мостика. Истекая кровью, он продолжал командовать боем. «Истребитель не должен попасть в руки врага!» - такими были последние слова умирающего лейтенанта. Тем временем, новые вражеские попадания сделали в миноносце пробоины, в которые хлынула вода... Одно за другим замолкали орудия «Стерегущего». К 7 часам утра все было кончено - на воде качался лишь разрушенный остов миноносца, лишившийся труб и мачты, с искореженными бортами и палубой, усеянной телами его героических защитников.
Сохранились и свидетельства с японской стороны. Мичман Ямадзаки, возглавивший призовую команду (небольшой отряд, выдвигающийся на побеждённый корабль за трофеями), осматривавшую «Стерегущий», докладывал:
«В полубак попало три снаряда, палуба пробита, один снаряд - в правый якорь, - сообщалось в рапорте японского офицера. - С обоих бортов снаружи следы от попаданий десятков больших и малых снарядов, в том числе пробоины близ ватерлинии, через которые при качке в миноносец проникала вода. На стволе носового орудия след попавшего снаряда, близ орудия труп комендора с оторванной правой ногой и сочившейся из раны кровью. Фок-мачта упала на правый борт. Мостик разбит в куски. Вся передняя половина судна в полном разрушении с разбросанными осколками предметов. В пространстве до передней трубы валялось около двадцати трупов, обезображенных, частью туловища без конечностей, частью оторванные ноги и руки - картина ужасная, в том числе один, видимо офицер, на шее у него был надет бинокль. Установленные для защиты койки местами сгорели. В средней части миноносца с правого борта одно 47-мм орудие было сброшено со станка и исковеркана палуба. Число попавших снарядов в кожух и трубы было очень велико (...) Жилая палуба была совершенно в воде, и войти туда было нельзя. (...) Положение миноносца было настолько ужасное, что не поддается описанию».
Досталось в этом бою и японцам. В один из вражеских миноносцев попало восемь снарядов, в другой - около тридцати. На обоих кораблях были убитые и раненные.
Изрешеченный «Стерегущий» было решено захватить как трофей, отбуксировав его на японскую базу. Однако врагу русский миноносец так и не достался. Преследуемые русскими крейсерами «Баян» и «Новик», вышедшими на подмогу «Стерегущему», японцы приняли решение бросить заполнявшийся водой миноносец. Брошенный японцами «Стерегущий» еще около получаса держался на воде, пока наконец в 9 часов 20 минут не ушел на дно Желтого моря.
Из 49 членов экипажа «Стерегущего» в живых остались только четыре человека: Ф.Юрьев, И.Хиринский, А.Осинин и В.Новиков, поднятые японцами на борт. «Вы, господа, сражались храбро за свое Отечество и защищали его прекрасно, - отмечал, обращаясь к русским морякам японский морской министр адмирал Ямамото. - Вы исполнили свой тяжелый долг как моряки. Я искренне хвалю вас, вы - молодцы». По возвращении на Родину из японского плена все четверо были награждены Георгиевскими крестами.
Героический подвиг «Стерегущего» произвел сильное впечатление на современников. В 1911 году, в присутствии Императора Николая II, в Александровском парке, располагающимся рядом с Петропавловской крепостью в Санкт-Петербурге, состоялось торжественное открытие памятника, посвященного экипажу миноносца-героя. Скульптурная композиция изображает двух матросов, открывающих кингстоны, так как согласно легенде моряки Василий Новиков и Иван Бухарев затопили корабль, чтобы он не достался врагу.
Легенда эта родилась благодаря газетчикам, сообщившим, что двое русских моряков, запершись в трюме, решили вырвать добычу из рук японцев, для чего открыли кингстоны и затопили корабль. Однако, как отмечает историк флота Н.Н. Афонин, на миноносцах данного класса кингстонов не было, и, как удалось выяснить специальной комиссии, не сдавшийся врагу корабль ушел на дно от полученных повреждений. Но когда эта легенда была опровергнута документами, памятник «Стерегущему» был уже отлит и готовился к открытию. Пришлось запрашивать Императора, можно ли открывать памятник, посвященный вымышленному подвигу двух моряков. Резолюция Государя гласила: «Считать, что памятник сооружен в память геройской гибели в бою миноносца "Стерегущий"».
Между тем, красивое предание о гибели «Стерегущего» получило широкое распространение в народе и нашло отражение в картинах, стихах и песнях.
Но и без этой легенды подвиг «Стерегущего» не перестает быть подвигом. Как справедливо отмечал в 1910 г. капитан 2-го ранга Е.Н.Квашин-Самарин, «всякому, кто прочел бы и сопоставил все собранные по делу "Стерегущего" материалы и документы, было бы совершенно ясно, насколько велик был подвиг "Стерегущего" даже и без недосказанного мифа... Пусть легенда живет и живит будущих героев на новые беспримерные подвиги, но признайте же, что 26 февраля 1904 года в борьбе с сильнейшим врагом эскадренный миноносец "Стерегущий", потеряв командира, всех офицеров, 45 из 49 матросов, после часового, до последнего снаряда боя, пошел ко дну, изумляя врага доблестью своего экипажа!».
Открывавший кингстоны Василий Новиков за тот бой получил два Георгиевских креста. Вернулся из плена и поселился в родной Еловке Красноярского края. В силу вполне понятных причин герой войны не был на открытии памятника, мог даже и не знать о том, что его героизм и подвиг его товарищей увековечен таким метафоричным образом.
Но, по некоторым данным, моряк всё же увековечил память о себе, правда, не упоминая о своей «первой смерти». В японском плену он якобы встретил капитана I ранга Селецкого, командира парохода Добровольного флота «Екатеринослав». В лагере трюмный машинист Новиков рассказал командиру свою версию гибели миноносца. Селецкий приводит её в своих воспоминаниях: «Стрельба со «Стерегущего» прекращается; машина и котлы его повреждены, команда перебита, и миноносец больше сопротивляться не может. Легко раненный кочегар Алексей Осинин выползает из кочегарного отделения на палубу, так как его котел повреждён, и топки заливает вода. Японцы также прекращают стрельбу и спускают на воду уцелевшие шлюпки, чтобы послать их на «Стерегущий» забрать раненых и завладеть самим миноносцем. В это время из машины показывается чудом оставшийся не только в живых, но и не раненым машинист Василий Новиков. Видя, что японцы спешат на миноносец, он, по совету смертельно раненного сигнальщика Василия Кружкова, начинает выбрасывать за борт сигнальные книги, предварительно завернув их вместе со снарядами во флаги, а затем и все судовые флаги, предварительно обмотав ими снаряды, чтобы они не достались японцам как трофеи. Увидев, что шлюпка с вооружёнными японцами подходит к «Стерегущему», он бросается в машину и закрывает за собой люк, завинтив его изнутри; а затем начинает открывать кингстоны и клинкеты. Окончив свою работу и видя, что вода в машинном отделении начинает подниматься выше его колен, он открывает люк и выходит наверх. Его моментально схватывают...»
Смерть настигла Новикова по легенде в 1904 году. А по-настоящему – в 1919-м. Его убили односельчане за помощь колчаковцам. Сложно упрекать моряка в симпатиях к адмиралу, с которым он сражался бок о бок, когда тот ещё был лейтенантом и командовал миноносцем «Сердитый».
Мужество экипажа русского миноносца потрясло и врага. В Японии его команде тоже поставлен памятник: на стеле из чёрного гранита выбиты слова: «Тем, кто больше жизни чтил Родину».
В 1962 году честь «Стерегущего» был назван небольшой остров в архипелаге Северная Земля. По существующей во флоте традиции, имя «Стерегущего» и его командира - лейтенанта Сергеева, неоднократно в дальнейшем присваивалось кораблям советского и российского флота.
1.4. Подвиг экипажа миноносца «Громкий»
Храбрость и мужество русских моряков со всей полнотой показал экипаж миноносца «Громкий».
Командир «Громкого» капитан 2-го ранга Г.Ф. Керн, единственный из командиров кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры, в неравном бою сам решительно атаковал противника.
Во время Цусимского сражения 14 мая миноносец «Громкий» держался на траверзе крейсера «Олег», избежав повреждений. Вечером присоединился к крейсеру «Владимир Мономах», вместе с которым отражал атаки японских миноносцев. Ночью «Владимир Мономах» получил торпедное попадание и потерял боеспособность.
Из воспоминания одного из члена команды «Громкого»:
«Поддерживали крейсер артиллерийским и пулеметным огнем и сами периодически атаковали японцев. Однажды заметили, как неприятельский двухтрубный миноносец, приблизившись с левого борта к крейсеру, выпустил в него мину. Катастрофа казалась неизбежной. На мостике все оглянулись на командира Керна, а он быстро нагнулся над переговорной трубкой и скомандовал в машину: «Полный вперед!»
Одновременно он дернул за ручку машинного телеграфа, повторяя то же приказание. И «Громкий» ринулся наперерез страшному самодвижущемуся снаряду. Очевидно, у командира был такой план: пусть лучше он сам взлетит на воздух вместе со своим судном-водоизмещением только 350 тонн и с командой в 73 человека, чем погибнет крейсер водоизмещением в 5593 тонны с населением более 600 человек. В темноте геройство Керна осталось незамеченным. На крейсере не знали, что маленькое судно идет на самопожертвование и готово своей грудью отстоять жизнь другого корабля, приняв на себя подводный удар. Зато на «Громком» тотчас разгадали поступок командира, и мы, ожидая взрыва, отсчитывали последние секунды своей жизни. К счастью, мина, поставленная на большое углубление, в расчете на низкую осадку крупного корабля, прошла под килем «Громкого» и благополучно миновала и «Мономаха».
Около 5 часов утра на горизонте был замечен тонущий броненосец «Сисой Великий». Командир «Владимира Мономаха» Попов приказал «Громкому» следовать в распоряжение броненосца, но последний уже погружался в воду и «Громкий» вернулся к поврежденному «Владимиру Мономаху». Далее последовал приказ прорываться во Владивосток. В этот момент был замечен и японский миноносец «Сирануи», бросившийся в погоню за «Громким».
В 8:35 (по японским данным) «Громкий» развернулся, и постепенно набирая скорость, начал уходить от преследования. Хоть японский миноносец был вооружен сильнее «Громкого», но не имея преимущества в скорости начинал отставать. В 11:40 появился ещё один японский миноносец № 63. К тому времени угля в запасе осталось около 40 тонн, а машинная команда «Громкого» окончательно измоталась: к тому времени она несла вахту около 20 часов и люди начали падать в обмороки, а у некоторых начались судороги, в следствии чего не было больше возможности уходить от преследования. Тогда командир корабля принял решение атаковать противника торпедами, и «Громкий», круто развернувшись, выпустил две торпеды по миноносцу «Сирануи». Первая прошла мимо, а вторая ударившись о борт японского корабля не взорвалась. «Громкий» попал под перекрестный обстрел. С двух сторон несся на него ураган огня и железа, брызг и дыма. Это, однако, не парализовало воли командира. Крепче ухватившись за поручни, он следил, куда ложатся неприятельские снаряды, и уклоняясь от них, маневрировал миноносцем. Во время минной атаки при сближении на контркурсах японцы и русские понесли особенно тяжелые потери. Появилось много пробоин, в которые заливалась вода. Скоро у «Громкого» образовался дифферент на нос. С каждой Минутой положение корабля ухудшалось. Снаряды поражали людей. Однако не только здоровые, но и раненые не покидали своего поста, и все от командира до матроса выполняли свой долг. Они продолжали, выбиваясь из сил, тушить пожары, заделывать пробоины, стрелять из пушек и пулеметов. От новых пробоин совсем затопило оба патронных погреба носовой и кормовой. Люди по очереди спускались в затопленный погреб, как в плавательный бассейн, и выныривали с патронами. Никто не давал такого распоряжения, и вообще это было неслыханное дело, едва ли когда-либо практиковавшееся в истории морских сражений. Эта подача патронов из воды по инициативе самих матросов продлила огонь артиллерии и препятствовала неприятелю подойти ближе к «Громкому». В начале первого часа на «Громком» остались в действии один котел, один пулемет, одна правая средняя 47-миллиметровая пушка, остальные пять были повреждены и замолчали: Число подводных пробоин увеличилось. Вода все прибывала, затопляя отсеки.
Около 12 часов японские снаряды вывели из строя два котла «Громкого» и скорость миноносца упала до 16 узлов. Тогда один из японских миноносцев начал сближаться с «Громким», намереваясь захватить русских в плен. Чтобы причинить больше вреда противнику, Г.Ф. Керн приказал идти на таран «Сирануи» с целью причинить как можно больше вреда противнику. Командир «Сирануи», увидев решительный маневр «Громкого», приказал изменить курс и отступил на безопасное расстояние, и «Громкому» не хватало хода для тарана. Из воспоминаний члена команды «Громкого»: «… когда при повороте для тарана грот-мачта вместе с андреевским боевым флагом полетела за борт, командир приказал: «Прочно пришить гвоздями боевой флаг на фокмачте. Пусть противник не подумает, что мы сдаемся».
Сигнальщик Скородумов, всегда исполнительный и расторопный парень, скрылся внутри корабля и быстро вернулся с молотком и гвоздями. Захватив флаг, он подбежал к фок-мачте и, не задумываясь, начал карабкаться кверху, обхватывая мачту цепкими матросскими руками и ногами. На ожесточенную стрельбу неприятеля он не обращал внимания. С ловкостью акробата он взбирался все выше по стеньге до самого клотика. С мостика с тревогой смотрели на сигнальщика. Каждую секунду его могли ранить, и, падая с высоты, он разбился бы насмерть. А смельчак, словно в обнимку со смертью, на самой верхней части стеньги все-таки ухитрился выполнить задание. Над доблестным миноносцем снова развевался боевой флаг.
Люди «Громкого» продолжали сражаться. Здесь героями были все: минеры, комендоры, кочегары, машинисты, рулевые, сигнальщики, фельдшер, офицеры и сам командир.
До конца Керн оставался на командном мостике, являя, собою высокий образец командира. Его ничто не устрашало: ни вдвое сильный враг, ни убыль в людях, ни бедственное положение корабля, с каждой минутой терявшего свою живучесть. Из семнадцати кочегаров уцелел только один. Теперь командир мог совершить лишь один последний подвиг. Он решил: не отдавать в руки врага даже этот разрушенный обломок, что до боя назывался миноносцем «Громкий».
Вскоре артиллерийские погреба оказались совсем затопленными. В 12:04 замолчало последнее орудие «Громкого» и экипаж начал отстреливаться из винтовок. Отдав команду «Команде спасаться!», командир миноносца капитан 2-го ранга Г. Ф. Керн сразу же был сражён неприятельским снарядом. Судовой механик В В. Сакс, несмотря на ранение и контузию, на протяжении всего боя организовывал борьбу за живучесть и обеспечивал ход корабля. После гибели командира корабля уничтожил секретные коды и утопил в море денежный ящик, вместе с подчинёнными открыл кингстоны в машинном отделении корабля для его затопления, чтобы миноносец не достался врагу. Лишь после того как «Громкий» окончательно замолчал, неприятельские миноносцы осмелились подойти к нему ближе. На них сыграли отбой, и две шлюпки направились к борту «Громкого». Из семидесяти трех человек его команды только двадцать один остались невредимыми. А остальные были убиты или ранены. В 12:43 «Громкий» затонул, повалившись на правый борт. Японцы старались скрыть разрушения на своих кораблях и не пустили пленных во внутренние помещения. Но можно было судить, как велик был разгром, если наши моряки, подплывая, заметили только у одного «Сирануи» более двадцати пробоин. Вся его верхняя палуба, где разместили пленных, исковерканная и развороченная, была забрызгана кровью. Валялись бесформенные куски железа, зияли дыры и обгорелые обломки, как после пожара. «Сирануи» еле держался на воде. В таком состоянии находился и другой неприятельский миноносец. Японцы жестоко обманулись в своих надеждах взять его живым. В их памяти надолго останется этот героический корабль, как грозное предупреждение на будущее время. А потомки русских моряков, любящих свою родину, будут учиться на нем непримиримости к врагам и восхищаться незабываемыми образами погибших, но непобежденных героев «Громкого».
1.5. Подвиг моряков при гибели эскадренного броненосца «Петропавловск»
31 марта (13 апреля) 1904 г. при возвращении эскадры в Порт-Артур на японской мине подорвался флагманский броненосец «Петропавловск» и в течении нескольких минут затонул. На борту броненосца находился командующий флотом Степан Осипович Макаров. Который во время взрыва броненосца находился на командирском мостике и погиб вместе с кораблем. Кроме командующего погиб весь его штаб, 29 офицеров и 652 матроса. Спасти удалось 80 человек. В рассказе мичмана Николая Шлиппе, спасшегося с тонущего броненосца, есть такие слова: «Стало ясно, что надо спасаться. Но, очевидно не для всех, так как вниз побежало еще несколько человек исполнять свои обязанности; они конечно там и погибли. Оба раза, когда я подымался на верх, я видел дежурного матроса, стоявшего у денежного ящика. Мне глубоко врезалось в память его лицо. Мимо него бежали люди, искавшие спасения, он это видел, но пост не посмел оставить. Я не могу забыть это лицо. Среди спасенных этого матроса не оказалось». К сожалению, имени этого героя не сохранилось так как все документы и расписание караулов погибли вместе с кораблем. Еще один геройский поступок совершил матрос Михаил Горячин, которому удалось спасти судовой флаг корабля. Он рассказывает: - Во время взрыва я находился на корме. Видя, что броненосец погружается в воду, схватил древко на котором развивался судовой флаг, сорвал его и запрятал за рубаху, а потом бросился за борт в воду. Геройский поступок Михаила Горячина вознагражден высокою наградою – «Орденом военного отличия».
Глава 2. Подвиги солдат и офицеров российской армии
2.1. Подвиг рядового Василия Рябова
Не только моряки проявляли мужество и героизм в боях с врагом. Среди солдат и офицеров российской армии было не мало героев.
Охотник-разведчик Василий Тимофеевич Рябов родился в 1871 году, вырос в деревне Ивановке Пензенского уезда Пензенской губернии. Прошло почти полтора столетия, но память о нем осталась в веках (рис. 2.1).
С начала войны Рябов был зачислен добровольцем в 284-й Чембарский пехотный полк, в рядах которого принимал участие в боевых действиях на территории Маньчжурии. Служил в охотничьей команде, как тогда называли добровольцев-разведчиков. С помощью жестов, мимики, походки он мог копировать китайцев, чем и потешал неоднократно своих товарищей.
После сражения у Ляояна, осенью 1904 года, русскому командованию стали крайне необходимы сведения о расположении частей противника. 14 (27) сентября 1904 года Василий Рябов добровольно вызвался идти в разведку, переодевшись китайским крестьянином и привязав к голове косу.
Японцы не разгадали русского разведчика, и Рябов уже возвращался к своим. Однако проезжий офицер приказал ему напоить коня. Рябов, не знавший китайского языка, не понял, вероятно, смысл приказа или выполнил его не точно. Тогда раздраженный японец дернул за косу, которая… оторвалась. Так все и открылось.
Военного разведчика судили как шпиона и приговорили к расстрелу. Смерть Василий Тимофеевич принял гордо, с именем Родины на устах, оставаясь верным военной присяге. Мужество русского солдата произвело настолько глубокое впечатление на врагов, что они стали считать его «русским самураем».
Через сутки разъезд 1-го Оренбургского казачьего полка наткнулся на письмо, подброшенное к одинокому дубу на нейтральной территории. В нем говорилось: «Запасной солдат Василий Рябов, 33 года, из охотничьей команды 284-го пехотного Чембарского полка, уроженец Пензенской губернии, Пензенского уезда, села Лебедёвки, одетый, как китайский крестьянин, 17 сентября 1904 года был пойман нашими солдатами в пределах передовой линии. По его устному показанию выяснилось, что он по изъявленному им желанию был послан к нам для разведывания о местоположении и действиях нашей армии и пробрался в нашу цепь 14 сентября через Янтай, по юго-восточному направлению. После рассмотрения дела установленным порядком Рябов приговорен к смертной казни. Последняя была совершена 17 сентября ружейным выстрелом.
Доводя это событие до сведения русской армии, наша армия не может не высказать наших искренних пожеланий уважаемой армии, чтобы последняя воспитывала побольше таких прекрасных, достойных полного уважения воинов, как означенный Рябов. Сочувствие к этому истинно храброму, преисполненному чувства своего долга, примерному солдату достигло высшего предела.
С почтением. Капитан штаба Японской армии».
К письму прилагалась записка на китайском языке, которая предостерегала местных жителей от его уничтожения и схема местности, где совершилась казнь, и покоились останки героя.
6 октября 1909 года прах солдата Рябова был перевезен из Маньчжурии и с воинскими почестями захоронен в селе Лебедёвка около школы, построенной в память о Василии Тимофеевиче.
Поезд с останками героя на всех станциях встречали толпы людей с иконами и цветами, начиная от Читы. В Пензе гроб встречали военный оркестр с полуротой из состава местного гарнизона, священники и множество гражданских лиц.
14 мая 1912 года, в дни празднования 100-летнего юбилея присоединения Бессарабии к Российской Империи, состоялось торжественное открытие памятника разведчику. В эти же дни улица Еврейская (ныне Кирова) была переименована в улицу В. Рябова.
2.2. Чудо-богатыри
В одном из номеров журнала «Родина», за 1904 год, вышла статья «Чудо- богатыри». В которой описывается геройский бой одной полуроты: «Нельзя не указать на примерную и образцовую стойкость одной полуроты занимавшей на восточном фронте открытый капонир. Благодаря необыкновенному хладнокровию их любимого полуротного офицера поручика Фролова, люди отстаивали, защищали и умирали с удивительным равнодушием к жизни. Бомбардировка продолжалось двое суток вплоть до пяти часов утра 8 августа. (рис. 2.2)
Все это время полурота оставалась без воды и хлеба; правда отважный стрелок Нахим Охунь с удивительным самоотверженьем несколько раз отправлялся то за хлебом, то за патронами, но что один стрелок мог сделать? Впрочем, настроение стрелков было великолепное. В пять часов началось наступление японцев. Они колоннами двигались на первый редут, проходя мимо капонира. Тотчас же началась учащенная ружейная и пушечная стрельба. Тогда-же взорвана была удачно мина. 9 августа неприятель начал наступать на капонир. Стрелки бились отчаянно. Перекрестным огнем им помогал форт № 2. Японцы падали группами, о все-же лезли. В один из критических моментов, когда на капонире осталось незначительное число защитников, поручик Фролов, обратившись к стрелкам, прокричал: «Ребята! Не отдадим капонир! Лучше смерь, чем позор!» Стрелки воодушевились. «Умрем, умрем лучше…» - раздалось в ответ. Японцы были отбиты. Сам поручик не выпускал из рук винтовку, своей меткой стрельбой уничтожая врага одного за другим. С 9 числа стрельба начинает стихать и к 13-му августа совершенно затихла. Подошел резерв и сменил героев. Из 96 человек здоровыми остались лишь 3 человека, остальные были убиты или ранены».
2.3. Геройская смерть лейтенанта Петрова
Геройская смерть лейтенанта Петрова под Порт-Артуром представлена на рис. 2.3.
При наступлении японцев, батарея лейтенанта Петрова была полностью уничтожена. Боеприпасы закончились. Он остался один. Окруженный японцами, лейтенант Петров сражался до тех по, пока не сломалась его сабля. Затем он стал наносить удары кулаками и пал под ударами японских штыков. Весь покрытый ранами, истекая кровью, он успел еще обезоружить восемь человек.
Так умирали русские люди в Порт-Артуре, заставляя врага дорого платить за каждый шаг.
2.4. Подвиг штабс-капитана Тарновского
Подвиг штабс-капитана Тарновского представлен на рис. 2.4.
$IMAGE4$
Густой колонной колонной наступали японцы. Напрасно громили их наши батареи, десятками вырывая из строя солдат, упорный враг, вливая в колонны все новые и новые силы, настойчиво шел вперед. Вот он в нескольких шагах от батарей. С криком «банзай», теряя сотни людей, лезут враги. Под натиском врага русским героям пришлось отойти. Но вот из их среды выходит штабс-капитан Тарновский. Он бросается к своей батарее и лично производит шесть выстрелов почти в упор наступающему противнику. Но что может сделать один против тысячи! И штабс-капитан Тарновский погиб, но погиб геройскою смертью, дорого продав свою жизнь.
2.5. Японцы о русских героях
Японская газета «Нидзи-Нидзи» трогательно рассказывает о геройской смерти поручика Демидовича на реке Ялу: «Тридцать русских стрелков появились в лодках на реке Ялу. Капитан Мацуи приказал открыть огонь. Видя, что японцы наступают большой массой, русский отряд отступил под прикрытие ивовых зарослей. В течении получаса геройски оборонялись русские. Их начальник, поручик Владимир Адамович Демидович умело и грамотно руководил своим отрядом. Он передвигался между стрелков расставляя людей, организовывая оборону. Во время очередной перебежки он был убит пулею в правую сторону груди. Один русский солдат подхватил своего офицера, намереваясь вынести его на плечах, но тут-же пал от вражеской пули. Фельдфебеля постигла та-же участь. Наконец, русский отряд отошел от реки. Японский врач Като констатировал, что трое павших русских мертвы! У поручика Демидовича нашли в кармане три фотографические карточки в серебряном футляре. Это были портреты-пожилой дамы, молодой дамы лет тридцати и двух детей. Японский офицер Мацуи и солдаты со слезами на глазах глядели на портреты. Они плакали, вспоминая о своих семьях, о своих родных. Японцы искренно жалели погибших русских героев. Тела их были погребены при отдании всех воинских почестей на одном из холмов под сенью плакучих ив».
2.6. Женщины – героини
Женщины на этой войне тоже совершали героические подвиги, это наглядно представлено в иллюстрации на рис. 2.5.
На реке Ялу в передовых отрядах во время горячих стычек наших с японцами поражали всех три лихих наездника в серых солдатских шинелях, скакавшие из одного места боя к другому и имевшие при себе все принадлежности для первоначальной перевязки. Проведение спасло их от меткой пули противника. Впоследствии оказалось, что это были женщины, жены участников боя. Имена этих героинь госпожа Громова и госпожа Макарова.
У первой вся шинель была прострелена пулями. Когда японцы, пробившись к лазарету, не смотря на знак «Красного Креста», открыли по ним огонь залпами и перебили несколько лошадей, ни одна из этих истинно русских женщин, в минуту смертельной опасности, не оставила своего добровольного поста.
Заключение
Из истории войн сохранилось много разных примеров, прославивших на весь мир «русское оружие». Защищая свое отечество, русская армия и флот всегда проявляли удивительную храбрость. Сам народ, никогда не склонял головы даже перед сильнейшим врагом. Это издавна признавали лучшие полководцы всех стран.
К сожалению, современной молодежи, как правило, немного известно о Русско-японской войне 1904-1905 годов, прошедшей 115 лет назад, за исключением разве того, что Российская империя эту войну проиграла, потерпев сокрушительное поражение в Цусимской морской битве и сдав японцам свою главную военно-морскую базу Порт-Артур.
Как бы то ни было, не смотря на бездарность многих российских генералов и адмиралов, а также руководства страны, моряки и солдаты той войны нередко совершали подвиги, о которых многим из нас было известно немного.
Малоизвестным является подвиг экипажа крейсера «Дмитрия Донского». Цусимское сражение было для него первым и стало, к сожалению, последним. «Дмитрий Донской» горел и тонул, кренясь на правый борт, но не сдавался, отчаянно отстреливаясь из оставшихся орудий. Но силы были слишком неравны. Японские снаряды буквально разламывали крейсер на куски, одно за другим замолкали его орудия. Русский крейсер сумел продержаться до темноты. В темноте артиллерийский бой прекратился, но начались атаки миноносцев. В результате «Дмитрий Донской», нагнав столько страху на японцев, медленно погрузился в море. Командир корабля Иван Николаевич Лебедев умер через несколько дней от полученных ран.
В Цусимском бою 15 мая 1905 года погиб броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков».
26 февраля (старый стиль) 1904 года в неравном бою с превосходящими силами противника геройски погиб русский миноносец «Стерегущий». Из 49 членов экипажа «Стерегущего» в живых остались только четыре человека. Геройская гибель миноносца сделала его имя легендарным. Оно прославлялось в стихах и песнях, а памятник, посвященный подвигу экипажа миноносца и по сей день украшает Санкт-Петербург.
Храбрость и мужество русских моряков со всей полнотой показал экипаж миноносца «Громкий».
31 марта (13 апреля) 1904 г. при возвращении эскадры в Порт-Артур на японской мине подорвался флагманский броненосец «Петропавловск» и в течении нескольких минут затонул.
Не только моряки проявляли мужество и героизм в боях с врагом. Среди солдат и офицеров российской армии было не мало героев, таких как рядовой Василий Рябов, лейтенант Петров, штабс-капитан Тарновский, поручик Демидович. Женщины на этой войне тоже совершали героические подвиги: госпожа Громова и госпожа Макарова.
В заключении хочется сказать слова великого русского полководца Александра Васильевиче Суворова: «Возьми себе в пример героя, догони его, обгони его. Слава тебе, русский воин!»
|
|
Категория: Разное | Добавил: Ммс1981
|
| Просмотров: 1670 | Загрузок: 42
| Рейтинг: 0.0/0 |
Понравился материал? Оставьте свой комментарий ;)
Всего комментариев: 0 | |
|
|
|
|
|
|
