«Двойное измерение»
1 глава
На улице было темно. Снежные хлопья медленно опускались на землю. Таня возвращалась домой из колледжа. Оранжевый свет фонарей радовал глаз. Создавалось ощущение, что попадаешь в сказку.
«Ночь, улица, фонарь, аптека», – хотелось цитировать блоковские строчки. Наверняка, Александр Александрович также бродил по городу, вдыхал всей своей грудью свежий воздух, думал о чём-то приятном… Только он точно никогда не учился в экономической колледже, только дома его не ждала больная мама, только… Мысли вереницей проносились в голове. А вот и дом! Боже! До чего тяжело тянуть на себя железную дверь! Входишь в подъезд, и согреваешься! Хотя на улице и не так уж холодно, но разница чувствуется… Первая, вторая, десятая ступенька, заветная дверь, вставляешь ключ… непонятная, необъяснимая радость разливается тёплыми волнами по всему телу. До чего приятно возвращаться домой после трудового дня, заходить в коридор, снимать пуховик, отряхивать ботинки от снега и ждать, когда согреется чайник. Сделаешь всего один глоток вкусного, ароматного чая, и время останавливается…
Мама Тани – Анастасия Фёдоровна больна. Вот уже второй год она не встаёт с инвалидного кресла. Всё началось со смерти мужа… Вячеслав Михайлович умер от рака горла. Слишком поздно обнаружили. Врачи ссылались на невроз, объясняя трудности с глотанием тем, что у папы Тани «очень напряжённая работа дальнобойщика». Папа послушал врачей, начал регулярно употреблять антидепрессанты, каждый день Вячеславу Михайловичу становилось всё хуже и хуже… ослабевал организм… лишь один грамотный терапевт забил тревогу… но было уже поздно… Фотография в рамочке, окаймлённая чёрной лентой… светлый, ясный взгляд, добрые глаза… Папе было всего сорок два года. До чего несправедливо иногда с нами распоряжается жизнь! Надо дальше что-то делать, к чему-то стремиться. Только как? Совсем нет сил. Хочется по ночам кричать, кого-то бесконечно винить, хочется выть на луну, плакать… но увы, ничего не изменить… мама не выдержала переживаний, заболела. Тане пришлось держаться, каждый день видеть грустное мамино лицо, каждый день её утешать, каждый день вспоминать печальные минуты… Потом у мамы полностью отказали ноги. В один из дней она просто не смогла встать с кровати…. Врачи, больниц, консилиумы – новый круг неизбежности и горя. А в центре его – маленькая тринадцатилетняя душа. Танечка. Весёлая, счастливая, играющая в куклы, читающая сказки, а через два года уже умело готовящая борщ, моющая полы во всех комнатах, стирающая бельё. Таня научилась тихо плакать, плакать так, чтобы её плач не слышала мама, а лишь внимали его в себя стены квартиры, квартиры, в которой на видном месте стоял портрет отца…
– Доченька, ты хоть бы поела что-нибудь! Совсем ведь худющая у меня стала. Заботься о здоровье, а то станешь, как мама… - слабый голос мамы доносится из спальни.
– Успею, мамочка! – Таня старается говорить, как можно бодрее. – Мне надо готовиться, у меня завтра зачёт!
– Умница моя!
Два с половиной часа девушка сидела за столом, под настольной лампой читала учебник по физике. Потом начали слипаться глаза. Таня уснула, сидя за столом.
Ей опять начал грезиться огромный зал с колоннами, с красивыми большими люстрами... и опять звучала великолепная музыка Хачатуряна, и опять Он, красивый высокий брюнет взял её за руку... и закружил в вальсе.
– Боже мой! Как я счастлива! - думала Таня и ничего не говорила.
Пышные бальные платья, стройные ряды танцующих пар, сердце бьётся... как будто сжимается... хочется летать по залу и любить всё и всех на свете...
2 глава
Около 620 кабинета столпилась группа ребят. Многие листали конспекты, что-то пересказывали друг другу. Чувствовалось, что в стенах колледжа царит волнение.
Таня стояла в сторонке ото всех и смотрела в одну точку.
– Ты что замерла? – Юля хлопнула однокурсницу по плечу.
Таня словно пробудилась ото сна.
– Я? Да, ничего. Ночью мало спала, у мамы давление подскочило.
– Понятно…
– Крутикова, ты пойдёшь? Ты готова?!
– Да, я готова!
Таня сама не знала, готова ли она отвечать, но смело потянула на себя дверцу кабинета.
– Билет номер восемнадцать!
– Садитесь, готовьтесь, пожалуйста! Все формулы как будто одновременно вылетели из головы. Теория была напрочь забыта, задача никак не хотела решаться.
Захотелось плакать, захотелось домой, захотелось...
- Крутикова! Вы что, как застывшая статуя, смотрите в одну точку?! Не знаете ничего, не готовы, так скажите сразу! Что толку время терять?!
- Нет, нет, я вспоминаю...
Удивительный этот Илья Евгеньевич, все успевает: и спрашивает Машу, и что-то пишет в журнале, и следит пристально за теми, кто готовится отвечать. Ничего не упускает из виду!
Таня пошла отвечать. С горем пополам девушка вспомнила правило Буравчика, что-то пробормотала об индукции, о силе тока, о направлении. В задаче перепутала формулу, не так решила.
- Очень неважно, очень плохо…
Илья Евгеньевич посмотрел на стол сквозь очки.
– Даже «тройку» я вам не могу поставить, Крутикова…
Таня почувствовала, как у неё внезапно к горлу подступают слёзы.
– Но ведь я весь семестр исправно…
– Нет! Идите на пересдачу!
Таня, красная, взволнованная выбежала из кабинета.
Девушка не обратила внимания ни на любопытных одногруппников, спрашивающих у неё, «как дела», ни на пол под ногами, ни на стены, ни на то, что её окружало.
Таня понеслась домой быстрее из колледжа, не хотелось ни на минуту задерживаться. Было мерзко, обидно, как будто её всю непонятная сила разорвала внутри.
– Весь семестр трудилась, работала часто у доски, отвечала, не пропускала занятия… а он… за что он меня так?! Мог же хотя бы «три»…
Слёзы катились по щекам, Таня их вытирала, но новые слёзы появлялись вновь.
3 глава
Таня вошла в дом, открыла дверь ключом.
– О наша красавица явилась! – раздался энергичный громкий голос.
Девушка от неожиданности вздрогнула, а про себя недовольно отметила: «Опять тётя Лена припёрлась!»
Тётя Лена была родной сестрой мамы. Она была шумной, грубоватой, не всегда тактичной, надоедала порой ненужными расспросами. Так было и на этот раз!
– Что, сдала экзамен?! Как дела?! – пристала она к Тане.
– Сдала, – кратко ответила девушка и, опасаясь дальнейших вопросов, ушла к себе в комнату.
В спальне было тепло и уютно. Спальня была для Тани отдельной Вселенной, самым любимым пространством на земле. Здесь можно было с удовольствием валяться на диване, слушать музыку, мечтая о будущем, рисовать, сочинять стихи, аккуратно выписывать каждую строчку, выполняя домашние задания по русскому языку, математике, истории.
Всего первый курс, а девушка уже поняла, что ошиблась профессией. Надо было поступать на учителя литературы, Таня ведь так любит читать стихи, вообще обожает поэзию.
Незаметно девушка уснула.
И опять… кухня в светлых тонах, стол, на столе – торт. Он, незнакомый и таинственный, с одной стороны, а с другой – такой родной, единственный, кажется, самый лучший на свете нарезает тот самый торт и подаёт Тане красивый кусочек с розовой розочкой. Таня улыбается, смеётся, сон заканчивается.
И опять за окном – мрачная зима, и опять мучают мысли о внезапно появившемся хвосте по физике, и опять в соседней комнате жалобно кряхтит мама.
«Как же хорошо во сне, и как грустно, паршиво наяву!» - подумала девушка.
Вечером Таня гуляла во дворе со своей однокурсницей Машей. Девочки дружили вместе с первого класса, несмотря на разные характеры: Таня была спокойной, молчаливой отличницей, Маша напротив была бойкой, напористой, умела отстаивать свои права и желания. Таня иногда не понимала Машу, Маша же искренне не понимала Таню.
Но, невзирая на это, повзрослев, подружки даже поступили вместе в один колледж. Опять же, по настоянию Маши, поскольку та лучше, с её собственных слов, «понимала, как надо жить, чем Таня, вечно витающая в облаках».
Девушки шли по улице, взявшись за руки, наступая ботинками на хрустящий снег. Маша, как всегда, пыталась воспитывать Таню.
– Выкинь ты из головы этого выдуманного парня… его явно нет на свете, твоё воображение его тебе придумало, ты просто пытаешься убежать от скучной реальности… Вот он тебе и снится. А по физике не беспокойся! Евгеньевич, добрый, на пересдаче «четыре» тебе поставит, вот увидишь!
Таня молчала в ответ. Девушка привыкла за десять лет дружбы уступать во многом подруге. Хоть и часто не соглашалась с Машей.
4 глава
В понедельник утром умерла Анастасия Фёдоровна. Сердце Таниной матери просто остановилось во сне.
Девушка не могла в это поверить.
Таня сидела около кровати матери, крепко сжимала в своей руке холодеющую руку Анастасии Фёдоровны и рыдала во весь голос.
Создавалось ощущение, что всё происходило во сне, что стоит всего-навсего нажать какую-нибудь невидимую кнопку, и всё будет как прежде. Мама будет также сидеть в комнате, в инвалидном кресле, также с теплом и любовью смотреть на свою единственную дочь, своё сокровище, также будет говорить Тане о том, «какая она молодец». Но кто-то большой и важный решил иначе… «Минута рождения и минута смерти определяется Свыше. Она неизменна…» - читала девушка в какой-то книге. Но, даже помнив об этом, душа не хотела успокаиваться.
«Почему именно меня в шестнадцать лет захотели сделать сиротой?! Почему именно мне выпала такая участь?! В чём я провинилась?!»
Слёзы катились из глаз, бежали вниз по щекам, к подбородку.
В квартире стали собираться люди – и знакомые, и незнакомые Тане. Многие её обнимали, говорили какие-то слова, но любые слова как будто тут же растворялись в пространстве. Всё было неважно, всё казалось фальшивым.
Таню заставили поесть суп с гренками. Девушка не ощутила его вкуса.
Многие из маминых подруг вспоминали её, вспоминали, какой была Анастасия Фёдоровна, как она хорошо пела, как всегда всем помогала, каким хорошим и внимательным фельдшером она была. Вот только отца и саму себя спасти себя не смогла!
Все рыдали, от этого становилось ещё хуже, ещё тяжелее. Как будто беспросветный мрак повис в комнате.
Чёрные платки, море пышных цветов, бесконечные разговоры, слёзы. К вечеру из дома ушли все. Осталась только тётя Лена.
С ней было легче. Всё же своя.
– Крепись, Танечка! Крепись, моя девочка! Мама всегда будет рядом с нами! – говорила Елена Фёдоровна, наливая чай в Тане в мамину любимую чашку.
Незаметно настала ночь. Таня закрыла глаза и как будто провалилась в тёмную-претёмную яму. Только билось сердце: «Тых-дых-тых»!
5 глава
Жизнь четко разделилась в сознании Тани на две половины: первая половина была до смерти мамы, вторая наступила уже после трагического события. Таня ходила в колледж, даже успешно сдавала какие-то экзамены, но всё это как будто происходило не на самом деле. На самом деле девушка не осознавала уже сама, где находится: здесь или за гранью обычного мира.
Таня стала часто гулять на улице, просто бродить в одиночку, смотря себе под ноги.
Под ногами находился всё тот же снег, что был и до ухода мамы; всё также светили по вечерам ярким светом фонари, всё также стояли знакомые здания, все на своих местах, но всё казалось, как будто иным. Всё как будто происходило во сне.
Иногда с Таней гуляла Маша, Маша старалась взбодрить подругу, рассказывала девушке какие-то нелепые анекдоты, делилась с Таней яркими воспоминаниями из школьной жизни, но обе девочки понимали, что за беспечным смехом и глупыми воспоминаниями скрывается тёмная бездна, бездна волнений и тревог, что по ночам Тане хочется кричать, хочется бить ни в чём неповинную подушку, хочется бесконечно плакать.
Однажды ранним утром девушка торопилась в колледж, на экзамен по русскому языку.
Таня бежала по улице, боясь опоздать, ведь Светлана Дмитриевна обещала провести диктант, и если его написать хорошо…
Ослепляющий свет фар, визг шин по снегу, бешеный страх, единственная мысль: «Неужели всё?»
Таня очнулась на больничной койке. В первую минуту девушка не поняла, где находится. Капельница, сухость во рту, непонятное помутнение в голове.
Вошла женщина в белом халате.
– Проснулась наша красавица! – ласково проговорила она.
– Где я? – пробормотала в ответ Таня.
– Не бойся, девочка, ты попала вчера утром в двадцать четвёртую больницу, тебя сбила машина.
– Как? Что? Почему?
– Ты только не волнуйся!
Через два часа в реанимацию принесли рисовый суп и прохладные макароны с котлетой.
Девушка через силу поела, сделала несколько глотков компота… потом уснула.
Голова была как чугунная, трудно было говорить, соображать, что происходит вокруг.
Постоянно к Тане приходили врачи, интересовались тем, как она себя чувствует, заботливо мерили давление, давали глицин и ещё какие-то таблетки от головной боли. Девушке задавали вопросы об учёбе, о родственниках, Таня с трудом произносила отдельные фразы, но память, слава богу, была в порядке.
– Восстановится, организм молодой, – услышала девушка как-то слова пожилого врача.
Однажды Таню навестила тётя Лена. Тётя Лена вбежала в палату со слезами на глазах принялась обнимать и целовать племянницу.
– Солнышко моё! – взволнованным голосом произнесла она. – Какое счастье, что ты выжила, что ты сейчас смотришь на меня, улыбаешься… Не устаю Всевышнего благодарить за это! А того, кто тебя сбил на джипе, я сделаю всё, чтобы его посадили.
– Не надо, тётя Лена, пожалуйста, не надо! Он тормозил, я всё помню, он просто не успел… – слабым голосом проговорила Таня в ответ.
– Ну нет! – дерзким тоном возразила племяннице тётя Лена. – Зло должно быть наказуемым!
6 глава
Однажды на пороге больничной палаты появились незнакомые Тане отец и сын. Отец подталкивал сына, которому на вид было лет восемнадцать-девятнадцать. Сын опускал глаза, старался вообще не смотреть на Таню.
Отец, в свою очередь, грубо стал отчитывать сына при Тане.
– Чтоб я тебя, лоботряса, ещё когда-нибудь посадил за руль! Только получил права, и на тебе! Знал бы, вообще не разрешил бы тебе их получать!
– Ну, пап… Хватит…
Юноша стеснялся, испытывал всяческое неудобство, ощущал огромную вину перед Таней.
– Простите меня, ради бога, простите… – парень слегка коснулся пальцами своей правой руки ладони Тани.
– Ой! – воскликнула девушка. – Я Вас знаю!
И закрыла глаза.
Медленно, каждый день Таня шла на поправку. Хотелось лежать, почти ни с кем не разговаривать, голова была туманной, но становилось легче.
Юноша, сбивший Таню, навещал её каждый день, приносил девушке в больничную палату фрукты, шоколад. Девушка узнала молодого человека – это был тот самый незнакомец из её снов. Незнакомец, который стал ей по-настоящему дорог и любим…
– Максим, Мак-сим, – это имя стало самым сладким на свете для Тани. Когда девушка его произносила, создавалось впечатление, что в голове звенят тысячи звонких колокольчиков, что сказка теперь присутствует в её жизни.
– Жаль, что мамочка теперь не видит, как я счастлива! – думала Таня.
7 глава
Настал день выписки. С утра в больничную палату светило солнце, пели птицы, вообще было очень-очень хорошо.
Максим пришёл с букетом красных роз.
– Поздравляю тебя, Таня! – красивым голосом проговорил он.
Таня прижала розы к своему сердцу.
– Таня, я могу тебя проводить домой! – предложил Максим. – Права у меня отняли, подвезти поэтому…
– Нет, спасибо, меня тётя заберёт! И за цветы – спасибо!
Таня улыбалась, не могла скрыть своего счастья… счастья общения с любимым человеком.
– Она всё также сердится на меня? Вы будете подавать в суд?!
– Не будем. Главное я тебя простила! – сказала Таня уверенным голосом, про себя предположив, сколько же ей предстоит впереди ещё говорить на эту неприятную тему с тётей Леной.
– Я так рад!
Максим улыбнулся девушке в ответ.
В палату вошла медсестра, померила Тане давление. Оно как никогда было нормальным – всего девяносто на шестьдесят. Таня начала собираться домой.
– Я пойду, – пробормотал Максим. – Всего тебе самого хорошего, Таня! Может, ещё увидимся!
Таня вздрогнула, услышав последнюю фразу.
– Почему может?! – искренне удивилась Таня. – Мы разве не будем дружить, общаться…?
– Общаться будем, – Максим попытался подобрать слова. – Дружить вряд ли…
– Почему?
– У меня есть девушка!
В голове прозвучала знакомая песня «Опустела без тебя земля» композитора Александры Пахмутовой.
Права всё-таки была Машка! Не должна жизнь во сне заменить реальную жизнь! Допрыгалась! Жила всё время как в двойном измерении: здесь, на Земле и ещё где-то. Тайные свидания, поцелуи во сне, торты, танцы на балу… Сны бывают обманчивы.
– Лучше бы я вообще не видела этого Максима во сне! Или, во всяком случае, не придавала бы этому такого значения! – с досадой подумала Таня.
Максим вышел из палаты. Странное и непонятное опустошение появилось в душе. Хотелось сидеть на больничной кровати и не двигаться. И вовсе не потому, что всё ещё слегка кружилась голова.
Просто словно застыла жизнь. Обманули, украли то, что было свято. Тамара и Демон. Ася и Гагин. Обломов и Ильинская. Ряд литературных цепочек появился в голове…
8 глава
Вечером Таня была уже дома, пила чай с Машей на кухне.
Таня рассказала Маше о Максиме.
– Представляешь, я встретила того парня, которого видела во сне…
– Вау! – вокликнула в ответ Маша. – Неужели твой бред оказался явью?!
– Почему бред? – обиделась Таня.
– Ну ты же его сама придумала!
– Больно мне надо… Он мне снился просто!
– Ты просто начиталась классической литературы… В этом вся твоя беда. Живёшь интересами девятнадцатого века! Возомнила себя Татьяной Лариной… или ещё кем-то, не знаю – кем…
– А это что, плохо?!
– Для жизни – да. Жизнь требует другого. Ну и что, у тебя теперь с ним всё завязалось?!
– Чего завязалось?!
– Ну… любовь там, бантики, поцелуйчики… свидания при ночной луне?!
– Нет. К сожалению, у него есть девушка…
– Вот и допрыгалась ты со своими снами! Вечно: незнакомец, вальс, торт, жила какой-то ерундой… Нет, чтобы реального парня найти!
– А мне кажется, что чудеса всё-таки бывают.
– Какие чудеса, Танька!? Ты сама подумай, какие чудеса!? Вон тебя жизнь, как побила… А ты всё чудеса, да чудеса… Как юродивая какая-то рассуждает. Давно пора снять розовые очки, и жить реальным. Хлеб на столе есть – и хорошо!
– Базаровщина… – тихо проговорила Таня.
– Лучше уж Базаровщина, чем Обломовщина! – грубо буркнула Маша.
На кухню заглянула тётя Лена.
Она ласково улыбнулась девочкам и, погладив Таню по голове, проговорила:
– Ладно, моя хорошая, не хочешь, чтобы я подавала в суд на этого подлеца, не буду! Только ты не волнуйся!
– Спасибо, тётечка! – отозвалась Таня в несвойственной ей манере.
9 глава
Одиннадцатого января Таня пересдала физику на «четыре». В радостном настроении девушка возвращалась домой.
На улице было скользко. Таня еле шла, боясь упасть. И всё-таки не выдержала…
Сумка упала на лёд. Таня начала её поднимать и увидела рукав коричневой куртки… Девушка посмотрела вверх и увидела того юношу, который приходил к ней в больницу.
– Максим… – воскликнула удивлённо Таня.
– Нет, я Денис… – юноша улыбнулся в ответ и добрым, проницательным взглядом посмотрел на девушку.
– Как Денис?!
– Брат у меня Максим. А я Денис. Я один из близнецов!
– Неужели…?
– Да, такое бывает. Мы родились с братом в один день, с разницей в десять минут. Но мы абсолютно разные. Он любит машины, а я люблю читать книги. Особенно Блока обожаю… Стихи… А брат… он весь в отчаянии. Недавно сбил девушку на машине и у него отобрали права… Единственное, что его сейчас утешает – это его любовь. Людочка…
– Я и есть та девушка, которую…
– Которую он сбил? Не ожидал Вас увидеть! Как Вы сейчас?
– Сейчас лучше!
– Простите ради Бога… Я не знаю даже, что сказать Вам…
– Да нет, ничего… Мне уже лучше!
– А вы в какую сторону идёте? Может нам по пути? Давайте я провожу Вас!
Таня улыбнулась в ответ.
– Денис! – робко проговорила она. – А расскажите мне, чем Вам нравится Блок?
– Пойдёмте! Я Вам всё сейчас расскажу!
Денис и Таня медленно пошли по улице Ленина. Вместе они начали вспоминать известные строчки из стихотворений Блока и просто… наслаждаться удивительными минутами общения…
Солнечный луч освещал их фигуры, а ангел с неба наблюдал за происходящим… ангел, который чётко высчитал час, минуту и даже секунду встречи. Ангел, который непременно знал, что будет дальше, но покорно молчал об этом.
Как часто мы не замечаем чудеса, происходящие рядом с нами. А ведь они могут встречаться нам на каждом шагу. Нужно обращать на знаки, которые посылаются нам Свыше и не забывать благодарить за это тех, кто старается для нас….
21 ноября – 20 декабря 2020 года
|
