Павел Васильев – поэт, с именем которого читатели связывают в единое целое и его дух, и его землю, и его народ. Так уж получилось, что он сумел соединить всё в единое и неделимое. Имя Павла Васильева, творчество которого является ярким, неподъёмным пластом, навеки связано с Павлодаром, Иртышом, нашей родной землёй. Для каждого из нас его поэзия – это приобщение к славе предков, к тем ценностям, без которых человек никогда не будет человеком.
Мы присоединяемся ко всему сказанному о Павле Васильеве и его творчестве ранее, и хотим сделать попытку открыть ещё одно произведение поэта, на данный момент малоисследованное.
В данной работе мы поставили целью провести собственное изучение языка поэмы «Одна ночь».
Сущность проблемы сводится к тому, что своим исследованием мы должны решить следующие задачи:
- разобраться в многообразии языковых особенностей поэмы, увидеть их взаимосвязь с общей темой произведения;
- проследить влияние языковых особенностей на раскрытие тематики произведения.
Поэма «Одна ночь» была написана в 1933 году. Это был год кипящих страстей вокруг имени поэта. Он уже отсидел в тюрьме два месяца, уже был взят «на учёт», но не сдавался. Её композиция состоит из отдельных глав, их восемь, небольших, но очень ёмких, несущих в себе волнующие поэта мысли.
Это произведение сугубо личное, касающееся только мыслей П. Васильева. Поэма лирична, заставляет читателя переживать вместе с поэтом, здесь каждый образ, каждая жизненная ситуация, о которой рассказывается, уже несёт в себе своеобразную тему. И в этом смысле «поэма «Одна ночь» - многопроблемное произведение» [1, С. 146].
Необычайно красочен и энергичен язык поэмы, который может быть понят лишь в связи с той образной системой, которая лежит в основе произведения. П. Васильев делает «своеобразный отбор лексических интонационно-синтаксических звуковых средств, при помощи которых создаётся тот или иной образ» [2, С. 188-189]. Непривычно и оригинально всё – «и содержание, и словарь, и ритмический натиск, и метафорически движущийся рисунок» [3, С. 8].
Разнообразие экспрессивно-эмоциональных оттенков достигается использованием средств словесной образности. Ведущие тропы в данной поэме – эпитет, метафора, олицетворение, метонимия. П. Васильев отбрасывал обветшалые цветовые эпитеты романтиков, угнетённые мистифицизмом изыскания символистов, которые стали к тому времени достоянием эпилогов. Свежесть его определения необыкновенна: «мир неустроен, прост и весом», «неистребимая жизнь», «лесная луна», «камышовое лето». В поэму они введены приёмом антитезы: славящие, оптимистчные, нежные и резкие, общительные («неслыханное счастье», «мир прост и лучист», «жизнь прекрасна и дорога», «самое прекраснейшее», «злая мохра», «говор собачий», «подлая, падлая мреть», «стиляжий рот», «дремучий быт»). Павел Васильев также использовал и метафорические эпитеты («хитрая припадочная строфа»), и местоименные: («таких не брали в равном бою»).
Тематика поэмы раскрывается через использование языковых средств выразительности. Именно в языке произведения чувствуется чрезвычайно развитая работа мысли. Становится понятным, что для Павла Васильева эти свойства языка в особенности важны. Они помогли ему передать те мысли и чувства, которые вызывала окружающая его действительность.
«Психологизм образов Павла Васильева удивительно точен» [3, С. 9]. Чтобы показать свое неразрывное единение с жизнью, с миром, автор олицетворяет их, обращаясь к ним на «ты»:
Ты увела меня…
Любила меня…
Учила хитрить…
Сводила с ума…
Подсказывала сама.
Ты обступила кругом меня,
Всеми заботами.
Ополчилась, славлю тебя [3, С. 101].
С необычайным волнением герои обращаются к революции, живой, сильной, могучей: «Ты, революция, бей, не промахиваясь, по ним… бей в эту подлую, падлую мреть…»
Экспрессивность, яркость языка достигается и использованием метонимии: «…сила раскинув руки лежит», «о нём возглашают шеренги орудий, о нём надрываются медные груди оркестров», «пахнут руки твои весною, снегом, берёзовою корой».
Голос поэта звучит в поэме свободно и просто, сильно и раскованно. Такую пластическую выразительность придают ему метафоры, широко распространённые в произведении: «ночь… также умевшая звёзды толочь?», «вымрут стихи, не обагрённые кровью эпохи», «страх питает почву гнилую». Удачными в языке Павла Васильева являются и сравнения: меткие, обличающие, они удивительно точно передают тонкие тональности настроения автора. Васильев использует разные синтаксические конструкции, вводя сравнения в текст поэмы. Это, прежде всего, сравнительные обороты с союзами: «я весь, как в синяках, в обидах», «постыдные, как плевки и блевота», «мужчины, словно ухваты». Встречаются и существительные в форме творительного падежа, в основе своей содержащие сравнения: «ходят волной июльские травы».
Также увидеть жизнь, изображённую в произведении, услышать голос автора, почувствовать его позицию в освещении жизненных явлений, понять авторское отношение к героям нам помогают стилистические фигуры речи. В золотых россыпях васильевской поэзии каждый находит «яркие запоминающиеся картинки» [4, С. 36].
В поэме «Одна ночь» П. Васильев довольно часто использует риторические обращения, этим придавая высказыванию задушевность, интимность. Обращаясь к жизни, он по-разному называет её: ты, жизнь, милая… Это вносит разнообразие в «стилистическую ткань текста» [5, С. 160]. Кроме того, обращения Васильев помещает то в начале («жизнь, ты обступила меня»), то в середине («ну-ка попробуй, жизнь, отвяжи»), что устраняет тот «интонационный монолит, который наблюдается в тех случаях, когда все обращения в тексте стоят в начале фраз» [5, С. 160].
Эмоционально-риторическая интонация создаётся с помощью употребления риторических восклицаний: «жизнь!», «ну что ж!», «Да, это ночь!», «Ночь!» Они придают тексту внутреннюю напряжённость, усиливают его экспрессию.
А риторические вопросы активизируют внимание читателя, заставляя переживать вместе с лирическим героем: «Вы любите славу?», «Как меня занесла сюда ты?» Неопределённо-адресованные вопросы («Чтобы песня родилась – // не та ли, для которой // Я был рождён?») выражают чувство радости, веру в лучшее при восприятии мира.
Мы видим, что текст насыщен назывными предложениями («Жизнь!», «Ночь!»). Также в поэме автор использует лексический повтор, который отличается ещё большим эмоциональным зарядом («есть такое чёрное знамя и красное знамя…», «несметную силу ломит солома. И сила, раскинув руки, лежит»).
В ярком языке произведения часто используется анафора:
Таких не брали в равном бою,
Таких сначала поят вином,
Таких настилают
Тёмной темью… [3, С. 106]
***
Жизнь орудует напропалую.
Жизнь!.. [3, 104]
Вынос одного и того же слова в начало строки – это заострение внимания читателя. Оно является призывом к тому, чтобы его увидели, так как это слово обычно несёт огромную смысловую нагрузку.
В этих восклицаниях, вопросах, обращениях, во всём синтаксисе поэмы нашли яркое выражение волнующие, негодующие и оптимистичные настроения автора, вводящего читателя в мир поэтических идей и образов.
Таким образом, язык любого произведения при всём его своеобразии подчиняется общим требованиям автора. Это основная функция языковых средств. И весь языковой строй поэмы работает на раскрытие темы, поставленной автором.
Поэтический рисунок поэмы интересен и тонко чувствуется неразрывность значения и звучания слов. «Звукопись стиха – старая традиция русской поэзии» [6, С. 98]. И Павел Васильев удачно использует её. В поэме звуки отражают весь реальный мир, чувства и ощущения. Очень часто речь взрывается: повсюду слышны свист, шипение, раскаты, завывания надвигающейся бури. Эти напряжённые картины автор создаёт, используя звукопись.
Звуковая инструментовка стиха достигается прежде всего повторами согласных, аллитерацией (шипящих, свистящих, взрывных):
Я ненавижу говор собачий [ж г с б]
Торг вокруг головы певца [3, С. 106]. [г г г]
Скопление звука [р], звонкого, дрожащего, упругого, создаёт впечатление активного шума, раската, торжественного звона:
О нём надрываются [р]
Медные груди [р]
Оркестров… [3, С. 106] [р р]
Новое содержание 30-х годов ХХ века диктует П. Васильеву поиск новых форм в искусстве. То, что происходило в мире, ломало давние и, казалось, такие устойчивые традиции, опрокидывало привычные, тысячу раз проверенные критерии. Настоящие художники не могли не почувствовать, что сам воздух искусства изменился. И Павел Васильев решительно отказывается от привычной творческой манеры, отсюда – «длинные периоды, прихотливый, рубленный ритм стиха» [4, С. 43], который помогает воочию представить читателю каждую деталь разворачивающейся картины. Васильев изобретает и варьирует свободные стиховые формы, глубоко проникая в образную ткань и музыку речи. Ритм и инструментовка служат единой цели: передать динамичные, напряжённые, волнующие мысли поэта. Васильев пишет свои картины не только словами, но и звуками и ритмом. Это и есть «музыкальная соответственность между содержанием и формой» [7, С. 124].
Необычна ритмическая организация стиха. Строки укорочены, по два-три слова. Такое построение не случайно – второстепенного нет, всё главное. А мы знаем: любой автор, чтобы выделить основную мысль, часто одно-два слова выносит на отдельную строку. Так и П. Васильев заставил увидеть нас каждое слово. Поэма написана перекрёстной рифмой, которая тоже имеет необычное построение: она объединяет и по четыре, и по шесть строк. В «Одной ночи» ощутимо сложное движение ритма, которому подчиняется смена размеров. Ритмический рисунок поэмы своеобразен, очень динамичен. Васильев преобразует и свободно сочетает традиционные трёхсложные размеры:
дактиль Я, у которого
Над колыбелью… [3, С. 98]
амфибрахий Я видел, как ты,
Голубям по весне
Бросала зерно
И овёс кобылам [3, С. 98].
анапест Начинает большими
Ветвями шуметь… [3, С. 109].
создавая гибкую подвижную структуру стиха.
Также характерна для поэмы вариативность длины строк. Они состоят преимущественно из пяти слов, но есть и из двух, есть и из трёх. Такое построение передаёт глубокую взволнованность поэта, торжественный настрой его речи.
Ритмическое разнообразие и вариативность стихотворения не самоцель, а средство выражения многогранного содержания поэмы. Гибкая ритмическая структура позволяет поэту передать движение времени, выразить эмоциональное богатство поэтического повествования. И эта ясность, краткость, сжатость, страстность языка ощущается как «высшая форма языковой культуры» [1, С. 192].
Таким образом, поэма «Одна ночь» - произведение небольшое, но ёмкое, многопроблемное, насыщенное «глубокой авторской мыслью» [8, С. 84]. И оно ещё раз подтверждает убеждение, что у Васильева малого ничего нет, он и в небольшом по объёму произведении умел сказать о многом и многих заставлял задуматься. Сложность 30-х годов встаёт со страниц поэмы в её строфах, тональности, ритме, голосе автора, убежденного в силе разума, правды, в могучем воздействии поэзии на жизнь человека, в языке, в котором чувствуется сила, сочность, жизнь. В нём всё замечательно, сжато и ёмко. Эта поэма – одно из совершеннейших произведений в поэзии Павла Васильева, в котором достигнута гармония содержания и формы.
Список использованных источников
1 Тимофеев Я. И. Основы теории литературы. – М.: Просвещение, 1976. – 548 с.
2 Шевченко С. Будет вам помилование, люди… – Павлодар: НПФ «ЭКО», 1999. – 236 с.
3 Васильев П. Стихотворения и поэмы. – Уфа: Башкирское книжное издательство, 1976. – 216 с.
4 Васильев П. Материалы и исследования. – Омск: Изд. ОмГУ, 2002. – 120 с.
5 Панов Б. Т. Работа по стилистике при изучении синтаксиса. – М.: Просвещение, 1967. – 203 с.
6 Михайлов А. Азбука стиха. – М.: Молодая гвардия, 1982. – 319 с.
7 Львова С. И. Уроки словесности. – М.: Дрофа, 2002. – 416 с.
8 Туманский Е. Павел Васильев, каким мы его не знали… – Самара: Самарское книжное издательство, 1992. – 112 с.
|
