Россия, Родина, Святыня!
Мой родниковый перезвон…
Трава русалья, тишь малинья
И русский дух, и предков сон...
Татьяна Смертина.
Сначала обратимся к справочной литературе и определимся с понятиями. Что же такое обряд? Я познакомилась с определением этого слова в нескольких словарях, и хочу согласиться с определением Большого энциклопедического словаря (БЭС): обряд – это традиционные действия, сопровождающие важные моменты жизни человеческого коллектива. Это традиционный порядок совершения каких-либо действий, например встречи Нового года, свадьбы или похорон. Обрядность сплачивала людей, составляла единый и нерушимый уклад жизни. В ней отразился многовековой опыт народа, своеобразная этика и эстетика. Обряды передавались из рода в род, из поколения в поколение, и в конечном счете именно они составляют основу русской народной культуры.
В Словаре русских синонимов и сходных по смыслу выражений Абрамова Н. я нашла синонимы слова «обряд» - обычай, церемония.
Кто же такие русичи? Это русские люди, жители Древней Руси, наши предки.
А что имеем в виду мы, когда произносим слово «литература»? Конечно же, мы имеем в виду произведения письменности, которые имеют общественное значение, то есть предназначенные для чтения всеми людьми.
И что такое, наконец, живопись? Большой энциклопедический словарь даёт такое определение: «Живопись – это вид изобразительного искусства, произведения которого создаются с помощью красок, наносимых на какую-либо поверхность». Мы будем иметь в виду картины художников-живописцев.
Определившись с понятиями, обозначим цель исследования – показать, как в произведениях русской литературы и живописи отразились обряды наших предков.
Почему я обратилась к этой теме? 2012 год – это Год российской истории. Весь год по телевидению, в средствах массовой информации рассказывалось о важнейших исторических событиях нашей Родины. И когда на уроках литературного чтения мы изучали балладу Василия Андреевича Жуковского «Светла-на», я заинтересовалась историей моих предков, их традициями и обычаями. Обратимся к тексту.
Уже само начало баллады просто завораживает:
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.
Крещенский вечерок, гадающие девушки… Что бы всё это значило? Что такое крещенский вечерок? И почему именно этим вечерком девушки гадают? Искать ответы на эти вопросы, по совету учителя, я отправилась в библиотеку, затем обратилась ко всезнающему Интернету. Мне удалось отыскать много интересного.
Я узнала, что традиционная крестьянская жизнь русичей включала не-сколько составляющих. Периоды напряжённой трудовой деятельности прерывались праздниками, ритм повседневной жизни определялся чередованием будней и праздников. Хозяйственная и бытовая деятельность крестьянина зависели от дат в церковном календаре (святцах). По святцам определялось время постов, свадеб, начала различных сельскохозяйственных работ. Составлявшие годовой круг праздники служили точками отсчёта, круг праздников повторялся из года в год.
В каждый из праздников совершались определённые обрядовые действия и пелись приуроченные к этому празднику песни. Цель всех обрядов была одна – способствовать жизненному благополучию крестьян.
Вооруживших данной информацией, я решила продолжить исследование. Мне захотелось найти ответы на вопросы «А кто-нибудь из русских писателей вслед за В.А. Жуковским изобразил в своих произведениях обряды русичей? А, может, их запечатлели на своих полотнах и наши художники?»
Теперь мне предстояло более углубленно познакомиться с обрядами русичей и найти на них отклик в произведениях писателей.
Оказывается, одним из наиболее почитаемых и любимых праздников русского народа были Зимние святки, которые, как и сейчас в православном мире, начинались с сочельника, кануна Рождества — 24 декабря (ныне 6 января) и длились две недели до Крещения — 6 января (19 января по новому стилю).
В стихотворениях Афанасия Фета и Константина Львова изображена традиция народа приходить в церковь с приношениями в день Рождества Христова:
Ночь тиха. По тверди зыбкой
Звёзды южные дрожат;
Очи матери с улыбкой
В ясли тихие глядят
Ни ушей, ни взоров лишних,
Вот пропели петухи,
И за ангелами в вышних
Славят Бога пастухи.
Ясли тихо светят взору,
Озарён Марии лик.
Звёздный хор к иному хору
Слухом трепетным приник.
И над Ним горит высоко
Та звезда далёких стран:
С ней несут цари востока
Злато, смирну и ливан.
А. Фет
В ночь под Рождество молодежь колядовала. Собравшись группами, мо-лодые люди переходили от дома к дому и пели колядки, за что хозяева щедро благодарили колядующих. По словам Чарльза Диккенса, Святки - это время «...милосердия, доброты и всепрощения, это единственные дни в календаре, когда люди <...> свободно раскрывают друг другу сердца и видят в своих ближних таких же людей, как они сами» В рождественские праздники люди стремятся быть лучше; это время, когда особую значимость получают христианские ценности, время свершения добрых дел. В России в святки принято было творить добрые дела: помогать больным, раздавать милостыню, слать подарки старикам в богадельни и т.п. Следовали этой традиции все — от государя до простых смертных. У Святок три обычая: веселье, баловство, гадание. И эта традиция русского народа нашла отражение в произведениях русских писателей.
Так, в повести «Ночь перед Рождеством» ночь Н. В. Гоголя мы находим такое описание рождественской ночи: «Последний день перед Рождеством прошёл. Зимняя, ясная ночь наступила; глянули звезды; месяц величаво поднялся на небо, посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа». Ночь перед Рождеством - время шумных молодёжных забав, розыгрышей. Оксана, ради которой отправился в далекое путешествие за черевичками Вакула верхом на черте, и другие дивчины и парубки в эту ночь колядовали. В повести Гоголя читаем: "Колядовать у нас называется петь под окнами накануне Рождества песни, которые называются колядками. Тому, кто колядует, всегда кинет в мешок хозяйка, или хозяин, или кто остаётся дома колбасу, или хлеб, или медный грош, чем кто богат”.
А это один из гоголевских ряженых: «Спереди совершенно немец: узенькая, беспрестанно вертевшаяся и нюхавшая всё, что ни попадалось, мордочка оканчивалась, как и у наших свиней, кругленьким пятачком, ноги были так тонки, что если бы такие имел яресковский голова, то он переломал бы их в первом казачке. Но сзади он был настоящий губернский стряпчий в мундире, потому что у него висел хвост, такой острый и длинный, как теперешние мундирные фалды. Только разве по козлиной бороде под мордой, по небольшим рожкам, торчавшим на голове, и что весь был не белее трубочиста, можно было догадаться, что он не немец и не губернский стряпчий, а просто…» (Чёрт)
В романе «Войны и мира» Л.Н. Толстого тоже есть несколько эпизодов, события которых разворачиваются во время Святок.
Святки в семье Ростовых:
"Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном ка-поте, сидела в гостиной, окружённая дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса проезжих”. Гости – молодёжь семьи Ростовых: Наташа в костюме гусара; Соня, одетая черкесом; Николай в чепчике и платье – он изображал старую барыню; Диммлер в одежде паяца.
"Ах, узнать нельзя! А Наташа-то! Посмотрите, на кого она похожа! Эдуард-то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой-то; право, как идёт Сонюшке. Это ещё кто? Ну, утешили! Столы- то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!” Гостей позвали в гостиную.
Разговор за ужином:
"– Нет, в бане гадать, вот это страшно! - говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых <…>
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так-то, пошла одна барышня, ¬¬– сказала старая девушка, – взяла петуха, два при-бора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами, подъехали сани; слышит, идёт. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришёл и сел с ней за прибор.
– А! А!.. – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза <…>
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила дочь Соня <…>
– Мама, расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да, что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдёте?
– Нет, я пойду; Пелагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну, что ж, коли не боишься <…>
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас?
Она встала. Соне рассказали, где амбар <…> С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам… и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться”.
А смысл гадания в амбаре заключался в следующем:
«– … пойдут по амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру…».
В один из вечеров в имении Ростовых появляются ряженые: «Наряженные дворовые: медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснились в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хороводы и святочные игры». Молодёжь в доме Ростовых тоже вовлекается во всеобщее веселье, в переодевание, в святочные проказы: «Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до наивысшей степени в то время, когда все вышли на мороз и, переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани».
Вот ещё два фрагмента из «Войны и мира»:
«На столе стояли с вечера, приготовленные Дуняшей зеркала.
- Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда.… Это было бы слишком хорошо! – сказала [она], вставая и подходя к зеркалам.
…[Она] зажгла свечи и села.
- Какого-то с усами вижу, - сказала [она], видевшая своё лицо.
- Не надо смеяться, барышня, - сказала Дуняша.
…Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь со слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его… в этом последнем, сливающемся… квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видела. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
- Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она».
Настали святки. То-то радость!
Гадает ветреная младость,
Которой ничего не жаль,
Перед которой жизни даль
Лежит светла, необозрима;
Гадает старость сквозь очки
У гробовой своей доски,
Все потеряв невозвратимо;
И все равно: надежда им
Лжет детским лепетом своим, -
пишет в своём романе «Евгений
Онегин» Александр Сергеевич
Пушкин.
Его героиня Татьяна Ларина, тоже собиралась погадать подобным героине Л.Н. Толстого способом:
Татьяна, по совету няни
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала в бане
На два прибора стол накрыть.
Обратим внимание на место совершения обряда. У В.А. Жуковского читаем:
Вот в светлице стол накрыт
Белой пеленою,
И на том столе стоит
Зеркало с свечою…
У Л.Н. Толстого в романе «Война и мир» героини Наташа и Соня намеревались гадать в спальне. Они, как и Светлана в балладе В.А. Жуковского на-рушили святочный обычай. А у А.С. Пушкина гадание «на зеркало» должно было происходить, как того и требовал обряд, не «в светлице», а в бане. Гадать полагалось в помещении, где нет икон, так как в процессе магического действия гадающий вступает в общение с нечистой силой. Баня в этом смысле место, вполне подходящее для гадания. Гадание же в горнице по данной причине не-возможно.
Обратимся ещё раз к роману «Евгений Онегин» А.С. Пушкина. Тайное гадание «на зеркало» относится к разряду опасных действ по причине контакта с нечистой силой, потому А.С. Пушкин, «испугавшись» за любимую героиню, изменил ход рассказа:
Мне стало страшно – так и быть…
С Татьяной нам не ворожить.
Татьяна прибегает к другому способу ворожбы – гаданию «на сон», во время которого под подушку перед тем, как ложиться спать, кладут различные магические предметы, первое место среди которых занимает зеркало. Можно было положить под подушку гребень, мыло или тарелку и сказать заклинания: «Суженый-ряженый, приди, причеши, умой меня»… «Суженый, суженый, приди ко мне ужинать!» Суженый обязательно приснится. И вот:
Над нею вьётся Лель, (славянское божество любви)
А под подушкою пуховой
Девичье зеркало лежит.
Утихло всё. Татьяна спит.
В один из святочных вечеров пушкинская Татьяна включается в ещё такие ритуальные действа:
Морозна ночь; всё небо ясно;
Светил небесных дивный хор
Течёт так тихо, так согласно…
Татьяна на широкий двор
В открытом платьице выходит,
На месяц зеркало наводит;
Но в тёмном зеркале одна
Дрожит печальная луна…
Чу… снег хрустит… прохожий; дева
К нему на цыпочках летит
И голосок её звучит
Нежней свирельного напева…
Как ваше имя? Смотрит он
И отвечает: Агафон.
В следующей главке показано гадание Татьяны на воске:
Татьяна любопытным взором
На воск потопленный глядит:
Он чудно вылитым узором
Ей что-то чудное гласит;
Таким образом девушки ворожили на суженого, т.е. угадывали имя будущего жениха и узнавали своё будущее.
Процедура гадания нашла своё отражение в полотнах художников. «Га-дающая Светлана» - так назвал свою картину Карл Брюллов. Это полотно кажется тихим, задушевным, домашним. Милое девичье лицо, отражённое в зеркале, мягкая мгла, сгустившаяся вокруг, слабый свет свечи и та атмосфера чуть напряжённой тишины, которую столь трудно передать зрительно и которая здесь, у К. Брюллова, так ощутима. Картина перекликается со строчками баллады:
Вот красавица одна,
К зеркалу садится;
С тайной робостью она
В зеркало глядится;
Тёмно в зеркале; кругом
Мёртвое молчанье;
Свечка трепетным огнём
Чуть лиёт сиянье…
Робость ей волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи…
С треском пыхнул огонёк,
Крикнул жалобно сверчок,
Вестник полуночи…
Яркое описание обряда в крещенский сочельник находим мы в книге Павла Ивановича Мельникова-Печерского (1818-1883) «В лесах». СЛАЙД
Вечер крещенского сочельника ясный был и морозный. За околицей Осиповки молодые бабы и девки сбирали в кринки чистый «крещенский снежок» холсты белить да от сорока недугов лечить <…> Стары старухи и пожилые бабы домовничали <…>
– Пусти нас, мамынька, с девицами снежок пополоть, – просилась меньшая дочь у Аксиньи Захаровны...
В чём состояла суть данного обряда? Как и зачем «пололи снег»?
В светлую ночь девушки, дождавшись, когда все улягутся спать и всё вокруг утихнет, гурьбой шли за ворота. Набирали пригоршнями снег и бросали в сторону, откуда дул ветер. Если снег падал скоро и звучно, это значило, что девушка выйдет замуж за молодого и будет счастлива. Если же снег падал не-слышно и криво – муж достанется старый, замужество будет неудачным.
Картина гадания нарисована и А.А. Фетом в стихотворении «Ночь крещенская морозна».
Ночь крещенская морозна,
Будто зеркало - луна.
"Побегу: еще не поздно,
Да боюсь идти одна".
"Я, сестрица, за тобою
Не пойду - одна иди!" -
"Я с тобою, - за избою
Наводи да наводи!"
Ничего: пес рябый ходит,
Вот и серый у ворот...
И красавица наводит -
И никак не наведет.
"Вижу, вижу! потянулись:
Раз, два, три, четыре, пять...
Заструились, покачнулись,
Стало только три опять.
Ну, захочет почудесить?
Со страстей рехнуся я...
Шесть, семь, восемь, девять, десять -
Чешуя как чешуя...
Вот одиннадцать - все лица!
Вот собаки лай и вой...
Чур меня!..." - "Ну что, сестрица?" -
"Раскрасавец молодой!"
Следующий обряд наших предков, который дошёл и до нас, связан с рождественской, или новогодней ёлкой.
Ёлка - символ Нового года - знак удачи, благополучия, достатка в семье. Это дерево вечнозеленое, а значит, процветание и успех не оставят дом круглый год. В дома ёлка пришла в конце ХVIII - начале ХIХ вв. и была поначалу принадлежностью богатых домов. А ещё я узнала, что раньше на Руси Новый год отмечался 22 марта – в день весеннего равноденствия, и связано это было с земледельческим циклом. С принятием христианства на Руси византийский календарь начал понемногу вытеснять старый, и теперь уже Новый год начинался 1 сентября. Долгое время еще сохранялся разнобой, и в некоторых местах Новый год продолжали отмечать весной. Только в конце 15 века на Руси официально определили начало Нового года – 1 сентября. На 1 января Новый год был перенесен лишь в 1699 году по указу Петра I.
Празднование Нового года - это не только ёлка и щедрый стол. Это еще и ряд примет, обычаев. Так, утром Нового года крестьяне уходили на гумно и зубами выдергивали из кадушек былинки: если былинка окажется с колосом, полным зерна, год ждали урожайный, если с тощим колоском - неурожайный.
Магия первого дня - как начнешь, так и пойдет - послужила основой для раз-личных запретов, правил поведения. Так, если 1-й день в году весёлый, то и год хорошо пройдет. В 1-й день девушки одевались во всё новое, да ещё и переодевались в течение дня, чтобы всегда были обновы.
Ёлку принято было украшать. И обязательным атрибутом святочных торжеств была звезда, сделанная из бумаги, фольги, картона, фанеры. Её водружали не только на ёлку. Звезда о пяти или шести лучах крепилась на батоге (палке) и крутилась, как мельничное колесо. Что символизировали собой звезда и её лучи? Об этом говорится в стихотворения Иосифа Бродского «Рождественская звезда»: лучи пятиконечной звезды олицетворяют четыре стихии: Землю, Воду, Воздух, Огонь, а также Человеческое сознание.
РОЖДЕСТВЕНСКОЕ
Саша Черный
В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лен Его волос…
Бык дохнул в лицо Младенца
И, соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся, чуть дыша.
Воробьи сквозь жерди крыши
К яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
Пес, прокравшись к теплой ножке,
Полизал ее тайком.
Всех уютней было кошке
В яслях греть Дитя бочком…
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик
Всех беспомощно толкал:
«Посмотреть бы на Ребенка
Хоть минуточку и мне!»
И заплакал звонко-звонко
В предрассветной тишине…
А Христос, раскрывши глазки,
Вдруг раздвинул круг зверей
И с улыбкой, полной ласки,
Прошептал: «Смотри скорей!»
Древний обычай ставить новогоднюю (рождественскую) ёлку, готовить и получать подарки также нашёл своё отражение и в прозаических произведениях.
"В гостиной от пола до потолка сияла ёлка множеством, множеством свечей. Она стояла, как огненное дерево, переливаясь золотом, искрами, длинными лучами. Свет от неё шёл густой, тёплый, пахнущий хвоей, воском, мандаринами, медовыми пряниками. Дети стояли неподвижно, потрясённые” – так описывал свои детские впечатления от рождественской ёлки Алексей Николаевич Толстой в повести «Детство Ники-ты».
А вот такой видит ёлку герой рассказа Леонида Андреева «Ангелочек».
"Сашка был угрюм и печален – что-то нехорошее творилось в его маленьком изъязвлён-ном сердце. Ёлка ослепляла его своей красотой <…> но она была чуждой ему, враждебной, как и столпившиеся вокруг неё чистенькие красивые дети, и ему хотелось толкнуть её так, чтобы она повалилась на эти светленькие головки <…> Но вдруг узенькие глаза Сашки блеснули изумлением… На обращённой к нему стороне ёлки, которая была освещена слабее других и составляла её изнанку, он увидел то, чего не хватало в картине его жизни и без чего кругом было пусто, точно окружающие люди были неживые. То был восковой ангелочек… Полный недоумения, тревоги, непонятного восторга, Сашка сложил руки у груди и шептал:
– Милый… милый ангелочек!”
А ещё в Рождество верят в чудеса, как, например герой рассказа А.П. Чехова «Ванька» (1886 год).
«Ванька Жуков, девяти¬летний мальчик, отданный три месяца тому назад в ученье к сапожнику Аляхину, в ночь под Рождество не ложился спать.<….>/ А погода великолепная. Воздух тих, прозрачен и свеж. Ночь темна, но видно всю деревню с её белыми крышами и струйками дыма, идущими из труб, деревья, посеребренные инеем, сугробы. Все небо усыпано весело мигающими звездами, и Млечный Путь вырисовывается так ясно, как будто его перед праздником помыли и потерли снегом...<….>
Он писал письмо своему деду Константину Мака¬рычу. <….> Милый дедушка, а когда у господ будет ёлка с гостинцами, возьми мне золоченный орех ... у барышни Ольги Игнатьевны для Ваньки. <….>Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал... Ему снилась печка. На печи сидит дед, свесив босые ноги, и читает письмо кухаркам... Около печи ходит Вьюн и вертит хвостом»...
Весной наступал праздник встречи весны – Масленица. Весёлая, беззаботная неделя с обильной пищей и самое главное – блинами, символизирующими бога солнца Ярило, которому наши предки готовили это угощение в знак благодарности за свет и тепло. Есть версия, что праздник Масленицы в древности был в честь бога Велеса – покровителя скотоводства.
Ещё в 18 веке на Масленицу было принято готовить самые различные угощения – это был пир под открытым небом, у каждого дома. Все ходили в гости друг к другу, лакомились угощениями и веселились от души. На улицах торговали самой разнообразной едой: сбитнем, баранками, медовыми пряниками, пирогами и блинами с самой разнообразной начинкой. Были и солёные кушанья: все виды солений, грибы, вяленая рыба, икра, душистый хлеб и пироги с разнообразной начинкой. Из развлечений были скоморохи, балаганы, катания со снежных гор, катания на лошадях, качелях, балаганы скоморохов, кулчаные бои, ледяные горки. Последнее так было популярно, что в Петербурге устраивали платные горки, прокатиться на которых стоило 1 копейку. В деревнях и сёлах заливали собственные горки, но на уже «готовых» холмах и оврагах, строили снежные крепости и устраивали турниры.
В рассказе Ивана Алексеевича Бунина «Подснежник», написанном в 1927 году, мы видим, как щедро отмечают этот праздник наши предки.
Была когда-то Россия, был снежный уездный городишко, была масленица - и был гимна-зистик Саша, которого милая, чувствительная тётя Варя, заменившая ему родную мать, называла подснежником.
В трактире <…> уже на лестнице <…> слышно, как много в ней народу, как буйно носятся половые и какой густой, горячий угар стоит повсюду. И вот отец садится, сняв шапку, распахнув полушубок, и сразу заказывает несколько порций, - селянку на сковородке, леща в сметане, жареной наваги, - требует графин водки, полдюжины пива и приглашает за стол к себе знакомых. <…>
- Прости, прощай, счастливейшая в жизни неделя!
В честь этого праздника написано немало прекрасных картин. Глядя на веселую, праздничную картину "Взятие снежного городка" Василия Ивановича Сурикова, нашего земляка-сибиряка из Красноярска, невольно сам становишься участником этого празднества. Интересна история создания этой картины. Когда В.И. Суриков задумал писать картину, красноярские жители соорудили для него снежный городок и потешили художника лихой игрой. Но не меньше помогли Сурикову воспоминания детства. "Вот на том берегу я в первый раз видел, как городок брали,- говорил он.- Толпа была. Городок снежный - и черный конь прямо мимо меня проскочил, помню; это, верно, он-то у меня в картине и остался..."
Очень много картин посвятил масленичным гуляниям известный худож-ник – Борис Михайлович Кустодиев. Его красочные картины вызывают чувство радости, веселья, участия в празднике.
Много картин, посвящённых русским гуляниям, и у Федота Васильевича Сычкова (1887-1958).
А на картине Петра Николаевича Грузинского запряжённые в сани тройки лошадей скачут по заснеженной деревенской улочке. На головах лошадок – бубенчики, они весело звенят на всю округу. В санках можно разглядеть и молодых людей, и пожилых – всем нравится это весёлое раз-влечение. Езда на тройке – одно из главных удовольствий Масленицы. Ведь тройка лошадей мчится быстро, так что в ушах свистит. Художник очень хорошо показал в своей картине эту скорость: видно, как развеваются лошадиные гривы и хвосты, как поднимается снежная пыль под копытами.
Лето приносило с собой свои праздники, и открывалось широким праздником ТРОИЦЫ. Он совпадал с расцветом природы в начале лета. Дома украшали ветками берёзы, ходили с веточками по деревне, плели из них венки, которые были обязательным атрибутом девушки. В венках водили хороводы, кумились, молились в церкви. Когда праздник заканчивался, венки бросали в воду или оставляли на могилах умерших родственников. Иногда их сохраняли около икон и в течение года использовали как оберег или лечебное средство.
В церковь приносили ветки березы и букеты из первых цветов. После обедни их уносили до-мой, сушили и хранили в переднем углу за иконами. После начала жатвы растения клали в житницу или подмешивали к свежему сену. Из листьев деревьев, стоявших в церкви во вре-мя обедни, вили венки, клали их в горшки, где высаживали капустную рассаду. С поверьем, что троицкие растения обладают магической силой, связан обряд венчания скота. Венок надевали на рога коровы или вешали над дверями хлева, хранили весь год и использовали для лечения животных.
Чтобы обеспечить высокий урожай, иногда после обедни служили специальный молебен. С ним связан обычай плакать на цветы — ронять слезинки на дёрн или на пучок цветов. О нем упоминают, в частности, А.С. Пушкин в «Ев-гении Онегине» и С. А. Есенин в стихотворении «Троицыно утро».
Троицыно утро, утренний канон,
В роще по березкам белый перезвон.
Тянется деревня с праздничного сна,
В благовесте ветра хмельная весна.
На резных окошках ленты и кусты.
Я пойду к обедне плакать на цветы.
Подводя итоги своего исследования, я хочу отметить, что мои предположения сбылись! Действительно, обряды русского народа зарисованы и словом писателей, и кистью художников. Обряды русичей интересовали наших деятелей искусства потому, что в них ярко выразилась душа русского народа, связь наших предков с природой, с историей. И это очень важно, потому что мы должны помнить и знать свою историю.
Кроме того, работая над своей темой, я узнала ещё и о том, что обряды русичей нашли отражение и в музыкальных произведениях.
Обрядам русичей посвящены:
• пьесы П. И. Чайковского «Декабрь. Святки» и «Январь. У камелька» из цикла «Времена года»
• опера Римского-Корсакова «Ночь перед Рождеством»
• балет П. И. Чайковского «Щелкунчик»
• песня «Свет мой, зеркальце, скажи…» в исполнении Аллы Пугачёвой «Хочу у зеркала, где муть…».
А закончить свою работу хочу замечательным стихотворением
«Святая Русь»
Молитвой православной величавой
Святую Русь мою боготворю,
Отчизна милая, овеянная славой,
Тебе молюсь, тебя благодарю.
Твои поля, простор небес без края,
Твоих племён великая семья.
Живи и здравствуй, Русь моя святая,
Земля славян и Родина моя.
Нет и не будет на планете малой,
Такой России, как моя страна.
Ее знамёна цвета крови алой
Переживут любые времена.
России голос был всегда набатом,
Служил, славянам вечным маяком,
Пусть каждый славянин всегда мне будет братом:
Нас всех вскормила мать славянским молоком.
|
